Академия высокого искусства. Магиня

А еще он явно знал толк в перевозке пленников, потому что они всегда были на виду. Даже ночью. Даже когда ели, спали или оправлялись. Их будили с рассветом, давали по полной миске еды (одной на двоих), затем скрупулезно проверяли кандалы, чтобы не прозевать попытки к бегству. Пару-тройку человек (из тех, кто построптивее) награждали для острастки несколькими ударами кнута или сочными тумаками, от которых бедняги потом по полдня приходили в себя. Иногда избивали рабов вовсе без повода, лишь затем, чтобы отвести душу, а потом какое-то время почти не трогали. И только иногда, если не было ветра, требовали браться за весла.

Вечером их снова медленно обходили, внимательно проверяя оковы, а на ночь оставляли в покое. При этом если спящие прямо на палубе гребцы могли хотя бы дышать свежим воздухам, но те, кого везли в трюме, буквально задыхались от тесноты и вони собственных испражнений.

Вэйр, едва представив, что должны были испытывать брошенные туда люди, внутренне содрогнулся и решил, что ему еще повезло: лучше целый день ворочать тяжелое весло, дважды в день есть отвратительную, воняющую помоями похлебку из рыбы, терпеть бесконечные тычки, чужой издевательский смех и удары кнута, от которых на спине потом оставались длинные кровавые полосы, чем заживо гнить внизу и питаться отбросами, как помойная крыса.

Судя по всему, Кратт не особенно дорожил теми пленниками. В трюм сбрасывались все больные, увечные, оскопленные и самые обычные старики, которых ловцы почему-то хватали с неменьшей охотой, чем молодых здоровых парней. Их почти не кормили, не выносили из трюма отходы и, разумеется, не драили там полы так, как наверху. И не нагружали непосильной работой вовсе не потому, что ее не было — нет, просто большинство из тех, кто ютился внизу, были уже ни на что не годны. Кто-то оказался слеп, кто-то наполовину глух, кто-то безумен, как тот несчастный парнишка… правда, руки и ноги у всех у них были целы. И это тоже казалось странным.

Вэйр долго ломал голову над этой загадкой, не в силах понять, для чего пиратам понадобилось тащить с собой очевидный балласт. Казалось бы, зачем собирать по окраинам больных стариков, если там хватало и молодых здоровых парней? Может, из тех соображений, что стариков не сразу хватятся? И что они являлись не в пример более легкой добычей, чем остальные? Дескать, ушел дед в лес по грибы, да по ягоды, а там — кто знает… может, волки задрали? А может, сам утонул, слишком далеко зайдя в болото?

А еще Вэйр никак не мог взять в толк, почему Кратт до сил оставался на свободе. Почему ищейки короля так и не смогли его выследить. Ведь Угорь совсем не скрывался. Нагло бороздил судоходную реку — считай, главную водную артерию Аргаира, дерзко похищал людей чуть ли не с порога родного дома. Но при этом он еще не пойман, не запытан в застенках королевской тюрьмы и не обезглавлен, как должно поступать с подобными ему мерзавцами. Нет. Он словно издевался над немалыми усилиями по его поимке. Громко смеялся, лихо избегал расставленных ловушек, смело оставался на плаву и даже не думал прятаться. Совсем. Так, будто отлично знал, что его никто не тронет.

— Не смотри наверх, — вдруг свистящим шепотом велел сосед. — Увидят — шкуру живьем спустят.

Вэйр сжал челюсти и быстро отвел глаза от мостика, на котором частенько появлялся хозяин судна. Но поздно: Зиг уже заметил и с ухмылкой двинулся в их сторону, выразительно поглаживая кнутовище. На что юноша тихо ругнулся, а его сосед прикусил язык и поспешил опустить голову как можно ниже, чтобы лишний раз не раздражать надсмотрщика.

У весла они были рассажены по трое: Вэйр, которого с самого начала приковали ближе к борту, подарив, тем самым, возможность видеть часть реки и кусочек проносящегося мимо берега; совсем молодой еще парень по имени Хиг — его ровесник, которого попал в плен несколькими днями позже; и, как ни странно, тот самый лысый темнокожий громила, которого звали Дастом и которого Вэйр приметил еще в самый первый день. Последний, как выяснилось, был родом с побережья Нахиб, которое простиралось гораздо южнее Аргаира, от Теплого моря и пустыни Горо вплоть до Восточного моря и полуострова Сазо. В отличие от угрюмого, неразговорчивого Хига, он имел на удивление спокойный нрав, могучую фигуру, огромный опыт по части попадания во всякого рода переделки и неистовое желание вырваться прочь с этого проклятого корабля.

Собственно, именно его стараниями они оказались на одной скамье. И именно его усилиями Вэйр получил возможность потихоньку разузнать о том, что происходит вокруг.