Академия Зла, или сын для козла (СИ)

— Мя, — отлетел в меня клубок, когда его снова поймала огромная когтистая лапа. Мне кажется, что нет ничего хуже огромной страшной твари с мозгами котенка.

— Мне кажется, он хочет играть, — заметила моя пакость, пока на когти наматывалась нитка. — А еще он хочет кушать!

Погоди. Мама сейчас от шока отойдет. Огромное, свирепое, жуткое чудовище с шестью глазами внезапно произносит писклявое «Мяу!».

Чудовищу надоел клубок. И он стал драть диван. От дивана остались две ручки и тряпочки. Зато на стене был след от внушительных когтей.

— Мур? — пискнуло то, что в страшном сне не приснится. И тут же бросилось ко мне. Он терся об меня так, что меня подкашивало.

— Прекрати, — мычала я, спасаясь в другом конце комнаты.

— Он хочет, чтобы ему погладили пузико! Мам! Это просто котенок! Только… — заметил мой сын. На нас посмотрели шесть жутких кошачьих глаз. — Только он чуть-чуть большой!

— Пурррр! Пурррр! — требовал почесания мой ночной кошмар. Он еще и спинку выгибал, когда я скребла когтями по его шипастому панцирю.

— И за ушком его почеши! — обрадовался сын, глядя восторженными глазами на страшный сон ветеринара.

— А теперь осталось найти ушко, — мрачно заметила я, проверяя, что у нас получилось. И только сейчас мама поняла, что забыла про уши. Она считала, что такой твари не обязательно слышать крики ужаса и боли. Поэтому присобачила одно ухо ему под хвост.

— Мам, а это мальчик или девочка? — послышался голосок, пока на меня смотрел обладатель ушей в возле попы.

Мама взмолилась низшим силам, стараясь держать себя в руках. Показывать такое его величеству было бы форменным позором!

— Ну посмотри, пожалуйста! — осторожно дернули меня за рукав. — Просто я хочу дать ему имя, но еще не знаю, как правильно. Ты ведь поможешь придумать ему имя?

Лезть и изучать анатомические подробности маме не хотелось. Поэтому она приподняла хвост. Уши под хвостом навострились. Нет, может, это и хорошо. Вода попадать не будет. Не простынет.

— Мальчик! — наугад сказала я, а меня снова боднули рожками. Эта тварь наступила мне на ногу, чтобы я не упала и не шарахнулась с траектории почесания.

— Как здорово! — обрадовался ребенок, гладя жесткий панцирь. — Давай его как-нибудь красиво назовем!

— Сринеглядушка, — предложила я, понимая, что не видать нам трона. — Или Кукукака… Что-то вроде он всовывается: «Куку», а реакция человека вполне предсказуема! Или Нессыоннекус? Улоткадристиэль? Вампирлодыжкин?

У меня был большой опыт общения с братьями нашими пушистыми.

— А давай назовем его Тыкдык? — предложил сияющий от счастья ребенок. Он повалил Тыкдыка на пол и стал его чесать.

Я стояла и смотрела на них. Может, я совсем с ума сошла с этим престолом? Может, оно нам не нужно? Может, счастье не в троне-короне, а вот в этом вот… Я вздохнула, скрипнув зубами. Обидно вот так просто слиться с гонки, обидно, что я больше ни разу не поговорю с его величеством. Не почувствую призрачные прикосновения. Не будет запаха дорогих духов, обволакивающих меня. Не будет такого приятного чувства в животе, словно внизу живота плещется горячее шампанское.

— Значит, Тыкдык? — спросила я, видя, как Тыкдык играет с кисточкой детского хвоста. Он пытается поймать ее двумя лапами.

Если бы сейчас ко мне пристала бы гадалка, то я знаю, что услышала бы. Вижу я ящик… Видимо, гроб…

— Не гроб, а лоток, — мрачно отвечаю я.

— Вижу, как ты стоишь с лопатой возле гроба…

— Ма-а-ам! — меня дернули за рукав, а я открыла уставшие, сонные и воспаленные глаза. — Ма-а… Тыкдык сбежал!

— Как сбежал?! — вскочила я с кресла, до которого не помню, как добралась. — Там же дверь… Хотя…

Я смотрела на огромную дыру в двери.

— Мам! А вдруг его кто-то обидит? — губы ребенка дрожали. — Он же еще совсем котенок. Он еще расти будет!

Я вот смотрю, что желающих обидеть Тыкдыка просто море. Вон! В очередь строятся! Сначала в темноте послышится жалобное: «Мяу!». А потом появится Тыкдык. В этот момент его прямо так захочется обидеть, что прямо руки завоняются, если гадость не сделаешь!

— Мам! Быстрее! Он может испугаться незнакомого места! — тянули меня за рукав в коридор. Мы вылезли в проход в стене. Старинный кирпич крошился под ногами.

— Сюда! Нам срочно нужно найти и спасти Тыкдыка! — торопил меня малыш.

— Так, ты остаешься в комнате, — заметила я. — А я попробую найти и…спасти Тыкдыка!

Мой малыш направился в сторону комнаты и перелазил через разбитые кирпичи. А я зажгла в руках огонек, пытаясь понять, куда побежало это исчадье больной фантазии.

— Тыкдык! — шепотом позвала я, пытаясь представить себя на месте котенка. Куда бы я побежала? Наверное, я бы спряталась! А если спряталась, то где? В Академии можно спрятать даже труп. Ой, кажется, я проговорилась. У женщин должны быть свои секреты.

— Тыкдыкушка, — прошептала я, в надежде не привлекать внимание к нашим скромным персонам. Я решила идти по направлению к главному залу. Хотя, Тыкдык мог быть где угодно! Выйдя в пустой зал, я стала осматриваться по сторонам, как вдруг…