Академик Ландау. Как мы жили

Потом тихо и грустно зазвучала лирика Лермонтова. Я была счастлива. Дау не требует туалета, неужели я доживу до той минуты, когда мой Даунька мне объявит: «Коруша, все боли кончились, я здоров!». Ещё будут чудесные протезные ботинки, скоро увижу Прагу, там есть какой-то знаменитый собор.

Перед Прагой он немножко начал скулить насчёт туалета, но без истерики. Вот и Прага, вот наш отель. А наши апартаменты привели меня в уныние — я растерялась, сразу заработала мысль: чем я буду расплачиваться? Марийка сообщила, что её комната рядом, эта новость не принесла облегчения: и её отель мне поставит в счёт. А когда нам сервировали стол в гостиной для обеда, меня обуял страх: меню обеда дополняли вина, фрукты, шоколад. Эти все яства полностью лишили меня аппетита. Потом вспомнила, что Халатников перед отъездом мне сообщил, что в Праге изданы все тома теоретической физики Ландау. Так если сам автор в Праге, ему, возможно, выплатят гонорар. Ура! Выход найден.

Ночью Дау встал только два раза. Неужели Дау вылечили эти знаменитые кишечные промывания! Утром стала думать, как связаться с физиками, разузнать о гонораре. Тем более я вспомнила давнишние разговоры о том, что академик Гинзбург писал научные статьи, публикуя их в разных социалистических странах, а потом его жена ездила по туристическим путёвкам и получала гонорары, причитающиеся её мужу. Правда, мне тогда казалось, что по нашим советским устоям в этих операциях есть некая нетактичность. Я знала законная иностранная валюта граждан Советского Союза оформляется через банк. У Дау в банке на Неглинной свой счёт, но я не имела права через границу, даже социалистическую, перевозить валюту. Вероятно, меня никто бы не осудил, если бы я взяла с собой чек на тысячу долларов, международная премия Фрица Лондона. Я вспомнила об этом чеке, который много лет лежит в письменном столе у Дау, как бы он меня сейчас выручил. Нет, это просто ужасно думать все время о том, что ты не в состоянии оплатить счёт в иностранном отеле, где лауреата Нобелевской премии так гостеприимно приняли и так щедро угощают завтраками, обедами и ужинами, наш стол в гостиной постоянно уставлен винами, фруктами и шоколадом. Администрация отеля, вероятно, не подозревает, что нереализованный чек на Нобелевскую премию также покоится в письменном столе Дау в Москве. Эти мысли меня терзали после роскошных завтраков, обедов и ужинов. На всякий случай попросила Мариечку: «Пожалуйста, на мою долю на завтра ничего не заказывайте, у меня уже юбки не сходятся, я хочу похудеть, не буду ни завтракать, ни обедать, ни ужинать». — «Этого нельзя, — очень решительно ответила Марийка. — Все меню я заказала ещё вчера».

С утра после завтрака приехали уже знакомые нам протезисты, привезли ботинки очень лёгкие, очень красивые. Дау сказал, что они очень удобные. Но ортопеды мерили долго, заставляли ходить и в конце концов сказали, что это примерка, через несколько дней приедут мерить ещё, а совсем будут готовы примерно через неделю. На меня спустилась чёрная меланхолия.

— Почему вы так расстроились? Это хорошо, поживите в Праге неделю. Та машина, что так понравилась Льву Давидовичу, на которой мы приехали из Карловых Вар, оставлена за вами, она дежурит у подъезда отеля и находится в полном вашем распоряжении.

От этой новости потемнело в глазах! Но в это время пришёл к нам гость — Удальцов, советник нашего посольства в Праге. Вначале у меня мелькнула мысль попросить у него помощи в оформлении гонорара за издание трудов Ландау в Праге. Потом, как в тумане, вспомнила, что Халатников сказал: «Физики вам устроят получение гонорара». Это слово «устроят» меня сейчас озадачило, работники посольства не должны ничего устраивать! Если честно гонорар не прислали, следовательно, на то нет законных оснований. Угроза несостоятельности уплатить по счёту отелю очень тяготила. Нет, с Удальцовым говорить о гонораре нельзя, он дипломат, с дипломатами надо разговаривать за границей осторожно. Только Удальцов собрался уходить, пришли физики, как я обрадовалась их приходу. По-видимому, Удальцов заметил мою радость от прихода физиков, во всяком случае уходить он раздумал, или меня неправильно информировало моё расстроенное воображение.

Мне казалось, что Удальцов умышленно становится между мной и чехами-физиками. И ушёл он уже после чехов. Тогда меня это очень огорчило, я физикам сказала, что мы ждём изготовления ортопедической обуви и уедем через неделю. Вероятно, я очень многозначительно приглашала ещё раз зайти физиков-чехов, в результате чего нашим постоянным гостем стал И.И.Удальцов!

На следующий день после посещения физиков Мариечка объявила, что нас посетят наш посол С.В.Червоненко и профессор Кунц, по всей вероятности, они придут не одни, но чтобы я ни о чем не беспокоилась, она уже заказала. «Банкет будет шикарный!», — добавила она, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой.