Академик (СИ)

— Я обязательно поговорю с ними, хотя за результат не ручаюсь, вы сами должны понимать, женщины.

Едва Армен ушел, рассыпаясь в словах благодарности, Туча, разливая по первой, посмеиваясь над Академиком, заговорил.

— Вот как тебя балбеса понять, то ты творишь то, от чего волосы во всех местах дыбом встают, то простого не можешь понять. На тебя весь стаб по новой зуб точит, как на врага народа. Татьяна, как с тобой связалась так все, нет больше самой красивой женщины в вольном заведении, замуж за тебя ушла. А насчет Арменки, так тут еще веселее, твои дамы у него чуть ли не в наглую бар отжимают, по своей цене. Ну, за то, что все живы.

Сказал командир спец группы, опрокидывая первую рюмку.

Глава 25

Несмотря на затяжную пьянку в баре, Академик, утром отпившись живчиком, превозмогая себя, отправился на штурмовую полосу, памятуя данный себе в прошлом рейде зарок о двойной норме. Преодолевая себя, похмелье и косые взгляды со стороны тренирующихся здесь же армейцев, отбегав намеченное и до судорог в мышцах, упорно погоняв себя на снарядах для ОПФ, мужчина, чувствуя себя победителем своей лени, к обеду, с чувством гордости, вернулся в дом Татьяны, застав там счастливо улыбающуюся Настю. Явно порывающуюся похвастаться перед Академиком, но не решающуюся.

— Да чего там, выкладывай уже все. А то светишься как солнце в глаза, того и гляди жмуриться начнем слезы растирая.

Подстегнула на рассказ Настю, Татьяна. Академик, внимательно разглядывая стесняющуюся и давящую в себе довольную улыбку женщину, в это время, аккуратно принимал от Татьяны пиалу со свежезаваренным чаем, с душистыми травами, наполняющими своим терпким ароматом помещение кухни.

— Ну, в общем я в трейсеры пристроилась. В баре, Холод новичков набирал, так я и решила, сколько можно на посылках у грязного мужичья быть. То принеси, это унеси, нашли девочку на побегушках, твари конченные. Нужно становиться самостоятельной, вон, Таня бар хочет выкупить у Арменки. А я что, на шее буду сидеть у вас, трейсеры зарабатываю за одну охоту как вам и не снилось. Правда пока только по мелочи будем охотиться, сперва надо денег на снарягу собрать. А там, как подрастем да опыта наберемся, так и пойдем уже на серьезную охоту, может даже жемчуг добывать будем.

Чем дальше слушал Академик эту восторженную речь Насти, тем больше впадал в ступор, он даже ни разу не отхлебнул из пиалы во время рассказа женщины, продолжая держать ее в руке под конец еле терпя обжигающую пальцы боль.

— Настенька, а этот, как его, Холод, много охотился на зараженных?

Восторженное восприятие Насти, охоты на не человеческий вид жителей Улья, для Академика звучал болезненно, ему представилось, как кто-то неведомый, может ради наживы убивать членов его стаи, с ухмылкой потрошить их споровые мешки, ругая убитых за малую добычу для себя. От таких ярких видений, в душе у мужчины все запылало ненавистью, а руки непроизвольно сжались в кулаки до треска в сухожилиях. Вернула его в реальность, пиала, упавшая на пол и со звоном раскидавшая свои осколки по кухне. Стоящие замершими мышками, женщины испуганно смотрели на него, не зная, как им реагировать на столь внезапную смену настроения своего мужчины. Наконец Татьяна, первой придя в себя, нервно сглотнув, спросила.

— Ты чего Академик, слово ведь против тебе не сказали. Миленький, что случилось, что такое?

Тряхну головой, мужчина, отгоняя накатившее видение, принял внезапное решение.

— Таня, все нормально, все хорошо мои ненаглядные. Настенька, ты завтра с утра со мной пойдешь на кластеры, у меня там дела. А с трейсерством, по возращению в стаб определишься. Сегодня готовься, собирайся приблизительно на неделю, может дней на десять.

Женщина с восторгом смотрела на него, едва не хлопая в ладоши и не прыгая от радости с истошным визгом. Татьяна же, не успев возмутиться, с подозрением посмотрела вслед уходящему из дома Академику, явно задумавшему что-то. Нет, она конечно полностью против Настеной задумки, податься в трейсеры, да еще и с Холодом, которого особо никто и не знает. Так, появился в стабе, потусовался то с тем, то с тем, не влившись на совсем ни в один коллектив. Теперь сам расти хочет, вот только есть у нее большие опасения, что рост он свой задумал за счет других, она эти недоговорки сердцем чует, на общалась по работе ранее с подобными клиентами. Страшно, напрямую сказать Академику о своих подозрениях, это он с виду мягкотелый интеллигент наивно улыбающийся всем и смотрящий восторженным взглядом юноши она видит его душу, истиной, без внешней мишуры, он бешенный, дикий, сверкнет своими звериными глазами и свернет башку этому Холоду. А народ стабовский только и рад будет, слишком много недоброжелателей у ее любимого мужчины, слишком много. Суки завистливые.

Рано утром, покидая стаб вместе с Настей, сгибающейся под тяжестью висевшего у нее за спиной рюкзака, проходя КПП, сквозь косящихся недобро на их пару армейцев, он услышал не громкое пожелания себе в спину.

— Вот сука, шагает на кластеры как к себе домой. Одно хорошо, с собой эту сучку стервозную забрал.