Акамие, или Любимая игрушка судьбы

- И ты готов предать отца и повелителя, которому присягал? - не поверил ему Ханис.

Эртхиа пробормотал нечто неразборчивое о священных узах дружбы, но сник и умолк.

- Судьба переменчива, - уговаривал Акамие. - Все может измениться. Если ты выжил даже вопреки своему желанию, значит, Судьба еще не отпускает тебя. Как ты можешь знать, что о тебе задумано? Надо с благодарностью принимать благоприятные перемены и с терпением - неблагоприятные. Взгляни на меня... Я рожден от царя, но я более узник, чем ты. В жизни таких, как я, всех перемен - милость или немилость господина. Но вот ты видел меня в Аттане, и ты принял меня за девушку, да, но не за наложника, а за воина! А я наложник. Я был предназначен к этому с рождения и воспитан для украшения опочивальни и развлечения господина. Ты и теперь уверен, что меня видел среди воинов моего царя? Но я там был, и брат мой тому свидетель, и ты сам. Переменчива Судьба! Вот я здесь, беглец с ночной половины, в Башне Заточения я обретаю свободу так кто из нас узник? И нет у меня надежды на лучшую долю, но кто знает, как переплетаются нити в узоре Судьбы... - Акамие перевел дух. И невольно вырвалось у него:

- Только кажется мне, что лучшие дни моей жизни уже позади.

- Если не можешь жить как должно - умри.

Ханис сурово посмотрел на Акамие. Он слышал, что хайарды держат в своих опочивальнях и мальчиков. Но впервые видел такого. Да, он мог бы догадаться и раньше, но об Акамие не хотелось догадываться...

- Разве это в моей власти? - Акамие отвернулся. - Судьба моя еще не исполнилась.

- Кто тебе мешает? - возмутился Ханис. - Разветы не найдешь ножа, или шнурков и поясов у тебя недостаточно?

- Как можно?! - Акамие, оторопев, забыл о стыде. Потом объяснил:

- Судьба не любит, чтобы человек уклонялся от исполнения ее. И разве там, на обратной стороне мира, не в ее же власти пребуду? И как она карает за ослушание?

- Как? - заинтересовался Ханис.

- А никто этого не знает! - рассмеялся вдруг Акамие. - Говорят разное, но никто из говорящих не обладает знанием испытавшего. Кто побывал на обратной стороне мира и смог вернуться? Я прочитал много свитков и сшитых книг, и наших, и чужеземных - мудрецы спорят друг с другом, и нет одной правды. Я читал даже, будто там обитает некто, ожидающий с любовью, чтобы позаботиться и утешить. Там. Но если любит, почему бы ему не любить меня здесь? - и горечь проступила в голосе, и Акамие замолчал.

Эртхиа кашлянул, глянул на одного, на другого - и ничего не сказал. Ханис ему ободряюще улыбнулся.

- А здесь мы утешаем друг друга.

- Да! - обрадовался Эртхиа.

- Я сам сын бога и бог, и я знаю: там вернусь в золотой огонь Солнца, из которого создана моя душа. И если бы смог - уже сейчас горел бы одним из его лучей. Но я жду, и случай представится. Тогда не забуду по утрам заглядывать в твое окно, Акамие, как ты посещаешь меня в одиночестве и заточении.

- Благодарю тебя, - Акамие низко поклонился. - Но хотел бы раньше покинуть тюрьму этого мира.

- Нет, вы это бросьте! - не выдержал Эртхиа. - Сидят передо мной и наперебой хвалятся, как им не терпится меня покинуть! Друзья, а! Что же это ты, брат, начинаешь с того, что уговариваешь Ханиса жить, а заканчиваешь обещанием опередить его в пути на ту сторону...

И так пылко упрекал их преданный в дружбе Эртхиа, что не оставалось иного, как рассмеяться легко и радостно. И на этой стороне мира можно жить, пока друзья вместе, пока они есть.

Акамие только украдкой вздохнул. Вся его надежда заключалась в том, что странный сон или видение, бывшее ему по дороге в Аз-Захру, окажется вещим. Хотя чего не привидится, когда разум мутится от горя и обиды? Однако с того вечера его настроение изменилось, и он с покорностью и терпением ждал обещанной развязки. Ни словом не обмолвившись Эртхиа.

Загремел замок. Мальчики переглянулись: было еще рано.

Эртхиа вскочил, схватившись за кинжал, левой рукой протянул Акамие покрывало. Тот поспешно накинул его на голову. Ханис тоже встал, шагнул в солнечный луч. Если его друзьям будет грозить опасность, у него появится возможность погибнуть в схватке.

Стражник, приоткрыв дверь, пролез внутрь, быстро прошептал:

- Из дворца пришли за узником - к царю! - вы пока сидите здесь... - и гаркнул: - Выходи!

Ханис, как был, обнаженный шагнул к выходу. Стражник крепко связал ему руки за спиной и выпустил на площадку.

- Не надо меня нести, - хмуро попросил Ханис. - Я не буду прыгать вниз.

- И не прыгай, - ухмыльнулся стражник, показывая намотанный на руку конец веревки. - Только руки выломаешь.

Когда дворцовая стража увела Ханиса, тюремщик выпустил Акамие и царевича. Евнух, обмахиваясь веером, сидел у калитки.

- Постараюсь узнать... - Эртхиа многозначительно кивнул.

Акамие из-под покрывала протянул ему тонкую руку и пожелал удачи. Калитка пропела дважды, впустив Акамие и закрывшись за ним.

Прежде всего Ханиса отвели в баню. Там ждали рабы, чтобы вымыть его. Узник из башни заточения не должен раздражать повелителя своим видом и запахом.

- Однако он воняет гораздо меньше, чем должен, - шептались рабы.

- Он совсем не воняет!