Акамие, или Любимая игрушка судьбы

И он совсем не ожидал, что кто-то, кинувшись на него сзади и повалив на землю, станет елозить по спине твердыми коленками и пытаться вырвать у него из рук его новенький лук.

Урмджин был одним из самых отчаянных драчунов среди своих ровесников в кочевье рода Черной Лисицы, но непомерно длинная и широкая рубашка завернулась вокруг тела и спутала ноги, а Эртхиа провел немало часов в шутливой возне и борьбе со старшим братом, особенно любившим его.

Извернувшись, он скинул чужого мальчика со спины и сам оседлал его, с победительным воплем подпрыгнув на животе жертвы. Незнакомый мальчик, не ойкнув, схватил Эртхиа за ворот рубашки и рванул на себя. Ударившись лицом о широколобую, несказанно твердую голову противника, Эртхиа разозлился по-настоящему.

Нарядно вышитая длинная детская рубашка была ему привычна и не мешала: в ней он облазил все деревья в доступной ему части сада, в ней садился в седло, в ней боролся с Лакхаараа. Исход поединка был предрешен заранее, но все же победа досталась царевичу недешево. Его благородное лицо украсили ссадины и синяки. Никто никогда прежде не дрался с ним всерьез.

И теперь, слизывая с распухшей губы кровь, текущую из ноздрей, он с уважением смотрел на поверженного противника. Урмджин сел, тяжело дыша и морщась, зажав пальцами правое плечо. Эртхиа вскочил, подобрал далеко отброшенный лук, протянул его побежденному.

- На, возьми. Отец мне еще подарит.

Мальчик ничего не ответил, еще глядя на Эртхиа суженными злыми глазами. Но уже разглядел главное: Эртхиа не был врагом. Он был мальчишка, такой же, как Урмджин, единственный свой в стране страшных всадников в железной чешуе, убивших мать и утащивших самого Урмджина так далеко от родной юрты, которая уже догорала, когда он видел ее в последний раз; в стране бесстыдных стариков с твердыми пальцами, щупавшими Урмджина в таких местах, где и мать уже давно не касалась его.

Урмджин, не удержавшись, всхлипнул. Розоватый пузырь надулся у ноздри и лопнул. Эртхиа прыснул. Хоть и неловко смеяться над чужими ранами, да ведь и самому досталось!... Урмджин засмеялся тоже, а когда засмеялся, слезы сами собой брызнули из глаз.

Тут-то и налетел коршуном евнух, поволок мальчишку за локоть правой, вывихнутой руки. Урмджин закричал. Эртхиа швырнуло вслед: он кинулся на евнуха с кулаками - и с воплями, на которые немедленно сбежались матушкины служанки.

Дело, по докладу главного евнуха, разбирал сам царь.

- Почему ты кинулся с кулаками на моего слугу? - строго допрашивал он младшего сына.

- Я защищал друга! - гордо ответствовал Эртхиа, выпятив разбитую губу.

Скрывая довольную улыбку в пышных завитых усах, царь велел главному евнуху:

- Покажи мальчишку.

Урмджина привели. Царь, откинувшись и прищурив глаза, долго разглядывал пострадавшее в драке лицо степнячка: узкие темные глаза с изящно изогнутым верхним веком, в прямых ресницах, и четко обрисованные губы с твердой белой кромкой, и гладкую смуглую кожу. Мальчик был хорош собой. Но в последней добыче было много мальчиков, а этот тип красоты среди удо не редок. Младшего же сына, когда он так внезапно проявил и великодушие, и отвагу, следовало поощрить.

- Я дарю его тебе.

Эртхиа подбежал поцеловать руку отцу, и царь шутливо ткнул его пальцем в ямку на упрямом - совсем отцовском! - подбородке...

Эртхиа торопливо сдернул плечевые браслеты, наклонился вперед, протянул их Аэши.

Аэши понял его, стянул с шеи шнур, унизанный костяными фигурками и монетами.

Они сняли жесткие, в железных бляхах, пояса, обменялись ими и сосредоточенно сопели, опоясываясь заново.

- Надо обменяться именами и скрепить кровью, - озабоченно напомнил Урмджин.

- Потом! - пообещал Эртхиа. - Важно успеть... Где сейчас вожди?

- Рядом, у Джуэра, - угрюмо ответила Атхафанама. Она злилась на Ханнар, надменно отмолчавшуюся, и на себя, крикливую, как служанка.

- Из каких родов невесты?

- Гадюки, Сайгака и Беркута.

Эртхиа вскочил на ноги.

- Идем же туда!

Перед юртой Джуэра Эртхиа остановил всех и принялся одергивать на Аэши куртку, поправлять пояс и меховую шапку. Любовно провел рукавом по широким браслетам на плечах, подышал и снова потер. Огляделся.

Небо грузно провисло над степью, рыхлым брюхом почти касаясь дальних юрт, видно этой ночью пора народиться зиме. Йох, хорошо, что ночевать им нынче в тепле.

Они с Ханисом первыми вошли в юрту, тщательно переступая порог, Аэши скромно - за ними, потом Ханнар и Атхафанама. Присутствие женщин говорило, что гостей привело дело серьезное, семейное. Что ж, Ноджем-та тоже сидела рядом с мужем в кругу вождей. Наблюдательный Джуэр сразу увидел, что Урмджин с хайардом обменялись поясами. Но он предвидеть не мог, что все его планы приручить чужака, связать женитьбой, сделать своим будут расстроены сию же минуту.

Потому что Эртхиа с ясным, как луна в четырнадцатую ночь, сияющим лицом, не дожидаясь ни приглашения, ни разделения пищи - чтобы никто не опередил! - повел речь к хозяину юрты, обращаясь сразу и к его гостям, вождям и старейшинам родов.

- Помоги мне, достойный и благородный Джуэр-ото, сосватать хороших невест нашему брату Урмджину...