Акбузат

Вот вздрогнул он от упавших на лицо солнечных лучей и проснулся. Видит — нет ни Нэркэс, ни дворца и лежит он на траве на берегу озера.

Тогда подумал он: «Уж не во сне ли все это было?» Посмотрел по сторонам и увидел — неподалеку на берегу озера стоит Акбузат, прядая ушами, а рядом — Айхылу сидит…

Хаубан еще больше удивился и подумал: «Кажется, Нэркэс обиделась на меня и не повела к своему отцу. А как тут оказалась эта девушка? Как Акбузат оказался — ведь я не звал его и не запалил вырванные из его хвоста волосы!»

Акбузат подошел к нему и сказал:

Если б не слушал ты Нэркэс,
Во дворце у батши ты был бы;
Свергнувши его с престола,
Всей воде властелином был бы.
Справил с Нэркэс свадьбу,
Если б старухе руку подал, —
В ней нашел бы и мать свою.
А дал бы ногу поцеловать,—
Тайну смерти узнал бы отца.
А с красавицей Айхылу
Распрощался бы навсегда.

Удивился Хаубан и попросил до конца раскрыть эту тайну. И Акбузат сказал так:

Если ты настоящий егет
И способен сесть на меня,
То пусть же ветер степной
Тебе за пазуху не залетит, —
Пусть рот твой будет всегда закрыт,
Будь насторожен в час любой!
Не полагай, что сердце той,
Кого ты любишь сегодня,
Всегда
Распахнуто настежь перед тобой.
Остынет душа ее и тотчас
Станет для тебя чужой,
И будешь ты охвачен огнем.

Сильно опечалилась Айхылу, услышав эти слова, но виду не подала.

Хаубан поводья поправил, ловко вскочил на Акбузата и посадил Айхылу перед собой.

Так вдвоем на Акбузате они поехали ко дворцу Масем-хана. Не доезжая до него, остановил коня Хаубан и спросил у девушки: «Вместе ли войдем во дворец или порознь?»

Айхылу так отвечала:

— Я в смятении вся, егет,
И не верю своим глазам:
Неужели на воле я —
Не в силах я в это поверить.
Что и ответить не знаю тебе
На вопрос, что мне задал ты…
Чудится: стоит мне отойти —
И не миновать мне опять беды,
Вновь окажусь у врагов в плену.
Если скажу тебе: «Вместе пойдем»,
Боюсь, за злодея примут тебя —
Вот чего опасаюсь я.

На эти слова Хаубан так ответил:

Пока голова у меня цела
И ты, красавица, будешь цела.
Никакой враг не похитит тебя.
Если к отцу мы пойдем вдвоем,
Он не станет меня винить.
Но все же к нему ты иди одна —
Ты все ему рассказать должна.
Услышав правдивые слова,
Пусть узнает,
Кто его враг.
И если сердцем не робок он,
Пусть поднимет повсюду клич:
И узнает коварный Шульген,
Что такое святая месть.
Я позднее приду сюда,
(Как узнаю решенье отца,
Когда батыров он соберет),
Чтоб барымтою³⁰ идти в поход.

Выслушала Айхылу Хаубана и решила идти одна. Хаубан начал было рассказывать коню о своем замысле, но Акбузат взметнулся и тотчас скрылся с глаз. Хаубан удивился и хотел позвать коня, запалив волосы, но Акбузат сам прискакал — старую одежду принес. Переоделся Хаубан в одежду бедняка, простился с конем и пошел ко дворцу Масем-хана.

Там, возле дворца, сбившись толпами, суетясь, как муравьи в муравейнике, кипел и шумел народ.

Подошел Хаубан к людям, справился о их здоровье, а сам путником назвался. Послушал, о чем говорят — у всех на языке одна новость большая: ханская дочь вернулась!

Из дворца вышла женщина средних лет, все обступили ее, засыпали вопросами, а она лишь махнула рукой и, сказав: «Потом все узнаете!» — через толпу пошла. Направился Хаубан следом за ней и вскоре остановил ее. Женщина, не спеша, начала расспрашивать Хаубана — кто он такой, откуда явился. Хаубан снова назвал себя странником и попросил у женщины разрешения переночевать.

— Что ж, переночуй, — сказала она, — куда податься чужому человеку…

Только разделся Хаубан, чтоб лечь спать, пришли старики да старухи и засыпали хозяйку вопросами:

— Ну, что, видела Айхылу? Наверно, исхудала она?

— Не спросила ли ты, где она была?

Хозяйка отвечает: