Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 1 (СИ)

Холодная вода привела Исао в чувство, он пошевелился и не сдержал стона боли.

— Больно? — немного глухо прозвучал вопрос.

Мужчина с трудом заставил себя разлепить глаза и посмотреть на говорившего — слабая улыбка появилась на его губах. Эребус был бледен, под его глазами появились тени, а из носа сочилась кровь.

— Смотрю, тебе тоже, — прохрипел Воздушный Властелин, пытаясь подняться на ноги.

Звякнули цепи, и он с удивлением перевел взгляд на свои руки и ноги: запястья и лодыжки были закованы в широкие металлические полосы, от которых тянулись куда-то вверх цепи.

— Зря радуешься, мальчишка, — Эребус сделал знак, и мужчину грубо вздернули вверх, и теперь он висел на руках, едва касаясь ногами пола. Исао закусил губу, чтобы не дать вырваться крику боли.

Одетый в бело-черную броню мучитель подошел к нему и, мягко улыбнувшись, шепнул прямо на ухо:

— В моих силах сделать твою боль вечной.

Он одним движением сорвал с пленника рубашку и бросил ее на пол, а затем кивнул кому-то. Характерный щелчок плети и свист… боль опалила спину огнем. Пять быстрых, хлестких ударов, и Эребус поднял руку, останавливая палача.

— Тебе все еще весело? — спросил он.

— Да пошел ты, — презрительно выдохнул Исао, чувствуя, как по спине течет кровь.

— Как пожелаешь, — насмешливо выдал Эребус. — Наслаждайся, — он сделал знак продолжать. — Может, это научит тебя покорности.

За свистом плети и обжигающей болью, мужчина едва расслышал негромкий приказ "Не убивать", а затем звук захлопнувшейся двери.

Он не знал, сколько времени это продолжалось… Боль пульсировала во всем его теле, спина была как открытая рана, сознание мутилось, но он так и не издал ни единого звука.

Вот палач опустил плеть и разблокировал цепи. Воздушный Властелин не смог удержаться на ногах и рухнул на гладкий каменный пол, скользкий от его крови. Едва слышный стон сорвался с его губ, и тьма поглотила его…

Он услышал нежный женский голос и попытался повернуться, но только застонал — боль усилилась стократ.

— Бедный малыш, что же с тобой сделали, — полное сожаления и сочувствия, а потом легкое, едва ощутимое прикосновение к плечу, от которого веяло теплом. — Потерпи, сейчас я помогу тебе.

Он чувствовал, как это невесомое прикосновение наполняет его энергией, как затягиваются его раны, и боль потихоньку отступает.

— Спасибо, — прошептал он и медленно повернулся к той, что облегчила его страдания.

— Кто ты? — вырвалось у него при виде невысокой полупрозрачной женской фигурки в длинном ниспадающем мягкими складками до самого пола платье.

— Я Ангелика, — ее призрачное красивое лицо с огромными темными глазами, обрамленное длинными прядями волос, озарила улыбка. — Когда-то я была хранительницей.

— Ангелика, помоги мне выбраться отсюда. Освободи меня, — попросил Исао.

— Прости, — улыбка увяла на ее губах как цветок, и волна грусти прошла сквозь мужчину, — мне это не под силу. Я слишком слаба. Все, что я могу — это только подлечить тебя, воин. Ну, еще могу попытаться усилить твои ментальные способности так, что Эребус больше будет не в силах проникнуть в твой разум. Но и это не сразу, а постепенно. Боюсь, это все.

— Тогда, прошу, усиль их, — Исао с трудом приподнялся и сел — его колотила дрожь.

— Ты уверен? — она перетекла к нему и опустилась рядом. — Это может быть очень больно.

— Я уверен, — он улыбнулся ей. — Пожалуйста, Ангелика.

— Хорошо, — она кивнула и коснулась руками его висков. — А теперь закрой глаза и думай о чем-то приятном, расслабься.

Он последовал ее указаниям и сосредоточился на самых светлых своих воспоминаниях.

— Скажи, когда терпеть больше не будет сил, — произнесла она и принялась за изменения…

Акелдама

Рэм вглядывался в глаза любимой, мягко сияющие в полумраке комнаты, и видел в них так много чувств: напряжение, нежность, ожидание, волнение, капельку страха, любовь, легкую неуверенность, искушение. Он мягко обнял ее и легонько поцеловал, едва касаясь губами ее губ.

— Тенши, — шепнул он, ласково перебирая одной рукой пряди ее волос, — ты сводишь меня с ума.

Она улыбнулась ему и провела кончиками пальцев по его груди, очертила кубики пресса, коснулась пояса брюк…

— Не спеши, — он перехватил ее руки и чувственно перецеловал пальчики, заставляя ее замирать от нежных прикосновений губ.

— Рэм… — выдохнула она, когда он подхватил ее на руки и шагнул к кровати.

— Передумала? — хрипловатый вопрос.

— Нет, — она обхватила его за шею и смущенно улыбнулась.

— Я люблю тебя, Анита.

Каждое его слово лаской скользило по ее коже, проникало в кровь, опаляло едва сдерживаемой страстью. Его глаза окутывали ее чувственными путами, манили, соблазняли, обещали…

Она не поняла, как оказалась сидящей на кровати, а он опустился на колено и осторожно снял с нее обувь.

— Шампанского?

Его руки скользнули по ее ногам вверх от кончиков пальцев до бедра, где принялись рисовать затейливые узоры, опаляя даже сквозь кожу брюк. Она кивнула и облизнула губы — он медленно выпрямился, подарил головокружительный поцелуй, что отобрал ее дыхание.

— Вернусь через минуту, — шепнул мужчина, гипнотизируя ее своими чернильными глазами.