Ах, маэстро паяц (СИ)

   Ночь все сгущалась, пение птиц утихло и на секунду повисла тишина, в которой взрывались тихие шорохи, шелестение и скрипы. Агнесса не могла бросить привычку будоражить свое воображение, она все посматривала на Луну и воображала, что перед ней приотворяются неведомые тайны и может быть, где-то под низкими ветвями елей притаилась фигура козлоногого Пана или быть может ей на встречу выйдет лесной дедушка. И ответом ей донеслось далекое уханье совы.

   Вряд ли бы она действительно хотела повстречаться с хозяином рощи, но сейчас ее разум был затуманен лунным светом и ей на секунду все казалось волшебной сказкой, из которой она выберется победительницей.

   Луна нисколько не тревожила Агнессу, она любовалась ею, забывая смотреть под ноги. Но все же когда она бросала украдкой взгляды по сторонам, сердце только тревожно начинало биться. Лунный свет - блеклый и серебристый искажал привычную картину, снегом укрывая ветви елей и травинки. Тени удлинялись и становились глубже, словно черные провали. Чащоба жила своей собственной потусторонней жизнью. Меж стволов раздавались скрипы, треск будто бы тяжелые, неуклюжие тела деревья пытались развернуться. Ветви их колыхались будто от порыва сильного ветра, и этот бесконечный шелест навевал Агнессе ощущение, будто ели пробудились ото сна и торопятся поскорей поделиться с соседями своими чудесными видениями. А может и вовсе убраться отсюда поскорей, пока эту чащу не выкорчевали.

   Дорога снова свернула вниз, и стройные разговорчивые ели остались за спиной. С реки тут же потянуло холодом, и Агнесса с удивлением обнаружила, что берег затянуло легким туманом - сквозь его завесу хорошо было видно, как лунный свет играет на речной ряби.

   Агнесса хотела уже было пробраться через жимолость и бузину, как до нее донеслось пение свирели. От страха она отшатнулась и в дикому ужасе осмотрелась. Она не одна! Мелодия была рваной и слабой словно невидимый музыкант был еще совсем неопытен. Агнесса почувствовала, как белая блузка под платьем прилипла к спине.

   "Не подходи ночью близко к воде, особенно у вербы - там тебя ждет водяной", наставляли бабки.

   "Но где такое видано?" думала Агнесса, "то лишь кто-то из деревни мучается бессонницей и тренируется играть вдалеке от недовольных соседей".

   Агнессе не очень хотелось проверять свою догадку и больше всего бы она сейчас повернулась и побежала бы назад. Но делать нечего. Она огладила бархатистый верх платья с широкими лямками и двумя рядами пуговиц на манер доломана, и тихо-тихо шагнула в расползающийся туман и заросли красной бузины.

   Бережок был хорош - его затянула мягкая молодая травка, украшенная клевером и пастушьей сумкой, а ближе к воде же узкой лентой лежала галька. Река спокойная, тихая, настоящая заводь. Рядом с картинно разросшейся вербой тянулся крепкий мосток для рыбалки, впрочем, никто здесь почему-то и не рыбачит. Тихо здесь было и спокойно - вокруг одни только березы, ивы да орешники. В жаркие дни только и слышно тихое потрескивание насекомых и кваканье лягушек, а по утрам пение птиц.

   Сейчас же, почти уже ночью, заводь молчала, даже ветер затих, слышно только тонущую мелодию свирели, которую наигрывал человек, сидящий на мостке и болтавший ногами над водой.

   Агнесса очень хотела разглядеть его, но ее ненадежное укрытие из молоденькой бузины было далековато и предательский туман так и норовил скрыть от нее его лицо. Дождавшись очередного витка безыскусной мелодии, она тихо выбралась из-за кустарника и скрываясь за ивняком подобралась ближе.

   Ей показалось, что никакой это не "он", а "оно". Оно казалось длиньше и выше, чем обычные люди и гибким словно ива. Немного странное будто замысловатая линия карандаша создание, авангардное явление на фоне классических фигур. Его ноги болтались совсем как у ожившей куклы. На ум Агнессе так и шла сказка о Полешке, но все же она надеялась, что это не деревянная прожорливая фигурка сидит сейчас на мостке.

   Оно отняло свирель от губ и взглянуло на нее и никакие ветви не помешали ему рассмотреть ее.

   -Поздновато для гулянок, - заметило оно и сыграло коротенькую мелодию.

   Смысла таиться уже не было, и она выскользнула на бережок. Голос звучал совсем-совсем обычно. Агнесса гадала про себя кто он? Глаза ее скользнули вдоль спины. Или кто он такой?

   -Корзинку забыла, - Агнесса подумала, что нужно звучать, как можно вежливей, - я не хотела вам мешать.

   -О, тут уже ничему не помешаешь, - дружелюбно сказал он, показав ей обычную деревянную свирель.

   Агнесса переминалась с ноги на ногу. Не знала, чего ждать, но и не позволяла доброжелательности одурманить себя. Лицо его, насколько позволяли тени его рассмотреть было располагающим, его отличало плавность линий, только подбородок был узким и острым. Но лунный свет, игравший на поверхности заводи, едва озарял его лицо, прятавшееся в тени, только туман настойчиво лез ему в лицо, от которого, как от живого, он раздраженно отмахивался.

   В голове Агнессы горело только одно слово - "странно".

   В воде что-то плюхнулось. "Сом, наверняка", подумала Агнесса, отодвигаясь подальше от берега.