Ах, Париж!

— Давайте не будем сейчас танцевать, — взмолилась Гардения. — Давайте останемся здесь и побеседуем. Здесь прохладно, к тому же я никогда в жизни не видела более красивого зрелища, чем огни ночного Парижа. Я испытываю страх, когда оказываюсь среди гостей тети Лили: они такие шумные!

При этих словах Гардения вспомнила ночь своего приезда и содрогнулась. Если сегодня повторится то же самое, она поднимется в спальню и запрется на ключ.

— А ты знаешь, мисс Уидон права, — согласился Берти. — Скоро здесь будет дым коромыслом. Я видел, как только что приехал Андре де Гренель, и он уже успел порядком набраться.

— Что значит «набраться»? — поинтересовалась Гардения.

Она обращалась к лорду Харткорту, но ответил Бертрам Каннингэм.

— Опьянел, захмелел, слишком много выпил, — объяснил он. — С ним всегда так. Многие французы спокойно переносят алкоголь, а вот Андре нет. Он становится буйным.

— Я очень надеюсь, что он не сломает красивую мебель в гостиной, — забеспокоилась Гардения. — Вчера утром я видела, что ваза дрезденского фарфора была вдребезги разбита. Она, должно быть, стоит кучу денег, но я ни разу не слышала, чтобы тетя Лили жаловалась.

— Возможно, она ничего против этого не имеет, — предположил Бертрам.

— Ну что вы, разве можно спокойно относиться к тому, что разрушают твой дом, — убежденно проговорила Гардения. — Мне кажется, те, кто приходит сюда и пользуется гостеприимством моей тетушки, ведут себя безнравственно, поступая подобным образом. Не поверю, что такое могло бы случиться в Англии.

— Да запросто, — возразил Бертрам Каннингэм. — Ты помнишь, Вейн, ту вечеринку у Кавендишей? На следующее утро Роза была в бешенстве и каждому выставила счет на двадцать фунтов.

— Кто такая Роза? — спросила Гардения.

— Роза Льюис — очень колоритная личность, — ответил Берти. — Она содержит отель на Джермин-стрит.

— Но едва ли можно сравнивать ее с тетей Лили, — заметила Гардения. — Ломать мебель в отеле — это одно, а в частном доме — другое.

На мгновение воцарилась тишина. Потом у Берти вырвался смешок.

— Вы великолепны, вы действительно великолепны! Андре абсолютно прав: о вас будет говорить весь Париж!

Не успела Гардения что-либо ответить, как вмешался лорд Харткорт:

— Мне кажется, замечание мисс Уидон вполне справедливо: это частный дом, и все должны помнить об этом.

Его кузен бросил на него странный взгляд, собрался было что-то сказать, но передумал. Внезапно на балкон вышел Андре де Гренель.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, Каннингэм, — сказал он. — Я слышал, что ты уже приехал, но нигде не мог разыскать. Зная любовь англичан к свежему воздуху, я решил, что балкон — единственное место, где ты можешь быть!

— И ты оказался прав, — коротко заметил Бертрам.

Граф его не слушал. Увидев Гардению, он сразу же направился к ней, взял ее руку и поднес к губам.

— Маленькая монашка! — воскликнул он. — Я знал, что, когда увижу вас в следующий раз, на вас будет какое-нибудь сверкающее платье, но его что-то слишком много, да, действительно, слишком много.

— Послушайте, граф, — твердо проговорил лорд Харткорт. — Мисс Уидон — племянница герцогини, она приехала из Англии и будет жить в этом доме. Вчера вечером, когда она приехала, вы ошиблись. Думаю, вам стоит извиниться.

— Племянница Лили де Мабийон? — Хотя граф выпил довольно много, его голова еще работала. — Это правда?

— Да, — подтвердил лорд Харткорт.

— Тогда приношу свои самые искренние извинения, — сказал граф, поворачиваясь к Гардении. — Но мне все равно жаль, что я не поцеловал вас.

Он опять поднес ее руку к губам. Гардения занервничала и вырвала руку.

— Пойдемте танцевать, мисс Уидон, — предложил Берти, и Гардения обрадовалась возможности избавиться от графа.

Берти закружил ее в танце. Он танцевал лучше своего кузена, однако у Гардении не возникало желания, чтобы их танец длился до бесконечности, как это было с лордом Харткортом. Все потому, что они с лордом Харткортом двигались медленнее, думала девушка, он хотел убедить ее, что она неплохо танцует и вполне способна двигаться в такт музыке.

— Послушайте, это замечательно! — шептал ей Берти. — Я так страстно желал заполучить вас. Что вы скажете на то, чтобы через часик незаметно улизнуть и отправиться к «Максиму»? Я привезу вас назад до того, как ваша тетушка заметит ваше отсутствие.

— Но я не могу так поступить, — возразила Гардения, удивленная его настойчивостью.

— Почему? — спросил он. — Ну, знаете, ваша тетушка слишком строга. Я не так богат и знаменит, как мой кузен, но я буду заботиться о вас и создам вам хорошие условия, обещаю.

— Лорд Харткорт говорил мне, что вы собирались показать мне Париж, — тихо проговорила Гардения.

— Ну, и что вы об этом скажете? — встрепенулся Бертрам.

— Не думаю, что тетя Лили разрешит, — ответила она.

— Право же! — взорвался молодой человек. — Хватит повторять одно и то же. Чего вы ждете? Какого-нибудь великого князя?

— Я никого не жду, — ответила Гардения.

— Тогда давайте немного развлечемся, — продолжал уговаривать ее Берти. — Пошли. Мы сбежим сейчас. Возьмите свою накидку — нет, не надо, ночь теплая. Моя машина у ворот.