Ах ты... дракон! (СИ)

      - Напугалась, вот и...

      - Не может быть! Это что, это мы все что ли, так можем?

      - Может, и можем. Моей теще, к примеру, и превращаться особо не надо... А кто ее напугать попробует - ну что ж, легкого им пути к Пятерым.

      - Слышь, малой, ты не бойся, мы того... мирные... вот, хлебушка хочешь?

      - Одурел - дракону хлебушка? Ему мяса подавай.

      - Где я тебе тут мясо возьму? Хотя...

      - Малыш...

      - Бесполезно. Он людям не поверит. Я бы на его месте после такого спалил бы на месте любого человековидного. А мага - в первую очередь.

      - Что ж там за дрянь творится?

      - Похоже на торговцев запрещенным товаром.

      - Думаешь, они этот товар растят, а потом...

      - Ага.

      - Вот! Мясо! - врывается торжествующий вопль, и под нос нервно шарахнувшему дракончику суется рука, сжимающая нечто красное, капающее... - Солонинка, правда, но свежая.

      Драконыш жмурится и отворачивается.

      - Эх... - расстраивается доброжелатель. И исчезает, оставив, впрочем, "солонину".

      - Малыш, ты нас понимаешь? Мы хотим помочь. Тебя надо помыть, без этого нельзя вылечиться. А тут холодно... давай ты отпустишь девочку и зайдешь во-н туда? Там тепло...

      - Не понимает он. Давай "чисткой" хоть пройдемся, а то мало ли, что там в этой земле за зараза.

      - Действуй. Только...

      - А вот сласти есть! Мед! - доброжелатель снова материализуется, с маленьким бочонком наперевес. - Мед будешь, малой?

      На мед "малыш" тоже не реагирует. И на пиво, которое принес какой-то "хлебнувший для храбрости" - тоже. Судя по виду этого второго бочонка, храбрости в дарителе плескалось немало... примерно на треть содержимого.

      - Эххх! Чем его угостить-то?

      Бардак. Пало устало косится на обреченно замершего драконыша. В таком доме скорбных разумом сам вельхо тоже отказался бы признаваться в чем бы то ни было.

      - Я наложил обезболивающее. Теперь можно чистить...

      - Только осторожнее!

      - Тьфу на вас! - поварша, исчезнувшая было из поля зрения, вновь появляется, с чем-то белым. Кажется, сыром. Мягкий здешний сыр знаменит на весь материк, если драконыш откажется и от него, значит, пора бить тревогу и звать всех лекарей - их невольный гость пострадал куда сильней, чем кажется.

      Пало аккуратно касается своего самого любимого Знака. Пусть он не лечит, а всего лишь снимает боль, обманывая тело, но слишком хорошо вельхо знал, как нужен телу такой обман... Под мягким касанием золотого света драконыш дергается, но не двигается.

      - Там еще драконы были?

      - Э-э... не видел... зачем?

      - А что, так их там и бросить?

      - Ты хочешь сюда их притащить? - Коготь с интересом поднимает брови. - А горожане что скажут?

      - Вот спросим - и скажут. А не захотят, - Пало понижает голос, - так наш градоначальник пригласил ведь в город двоих драконов. Явятся - отдадим их потерянных детишек...

      - Четырнадцать.

      - Что? - Пало еще поворачивает голову к Когтю, когда до него доходит: говорит не Коготь. И не Гэрвин. Это совсем новый голос, хрипловатый, с отчетливыми рычащими нотками и странным придыханием.

      Драконыш.

      - Нас там четырнадцать, - повторяет драконыш. - Было пятнадцать, но... вы правда хотите помочь?

      - Конечно.

      - Не понимаю...

      Но, если драконыш и хотел прояснить ситуацию, ему не дали.

      - Ах так ты разговариваешь?! - послышался голос из-под его крыла. - Ты умный?! А ну тогда отпусти нас сейчас же!

      Женщины реже получают от Пятерых магический дар. Но боги компенсируют это другими способностями, как-то: повышенной наблюдательностью, очень развитым терпением, внешней привлекательностью, в конце концов. Наблюдательность, к сожалению, срабатывала больше на отслеживание личной жизни знакомых, а также на то невообразимое и непредсказуемое множество вещей и понятий, которое женщины в совокупности зовут "модой"; терпение изменяло в самый неподходящий момент, а внешняя привлекательность могла обернуться и крупным недостатком, но! Одно качество особ женского пола Пало высоко ценил и немного опасался. Гэрвин, которому повезло иметь сестер, бабушек и племянниц, называл это "выедание мозгов". Пало с данным термином не соглашался, но сейчас готов был пересмотреть свою позицию.

      Просто пронаблюдав происходивший перед глазами процесс.

      Бедный дракончик, который намертво уперся и не поддавался, когда его уговаривали вместе три вельхо, один драконовер и целая толпа дичков, сдался перед девицей неполных семи лет (или восьми?), стоило ему услышать безапелляционное требование отпустить. Отпустил мгновенно, ошалело поджал крылья и растерянно застыл, глядя, как его кратковременная подопечная отряхивается и поблескивает коронкой. И еще успевает допекать своего защитника!

      Как, ну вот как это называется?

      Откуда у малявки такое самообладание?

      Выползла же вся перепуганная, глаза по блюдечку, казалось, Штушу своего вот-вот придушит, не со зла, а просто потому что вцепилась в него со страху сильнее, чем в соломенную куколку...