Ах, за речкой-рекою… (сборник поэзии)

У вас сверх меры чешутся колы?

Друг дружке почешите их, орлы!

Я вам плачу, чтоб били не спеша,

И больше не накину ни гроша!

* * *

Федерико:

О, Ойкумена – та ушла вперед:

Чиновник здесь берет, там не берет!

Санчо:

Не может быть!

Федерико:

Представьте, может быть!

Ну как мне Ойкумену не любить?

Мы ездим по земле, они летят

По небу, мы плывем, они ныряют,

И не навозом землю удобряют,

А чем хотят…

Санчо:

А чем они хотят?

Федерико:

Не знаю, чем, но точно не навозом!

Мы терпим зной, привычны мы к морозам,

У них же дует кондиционер,

И у погоды нет плохих манер,

Поскольку их мгновенно выдувает!

Санчо:

Так не бывает!

Федерико:

Еще как бывает!

У нас, куда ни плюньте, грубый труд,

У них же труд весь интеллектуальный!

Санчо:

А как они, я извиняюсь, срут?

Федерико:

По виду – так же, но оригинальней!

Известно ль вам, что значит «унитаз»?

Санчо:

О, эти штучки-дрючки не про нас,

Я по-простецки жопу заголю —

И все сильнее родину люблю!

* * *

Федерико:

Любить – трудней, чем не любить!

Кончита:

Но отчего же?

Федерико:

Сила чувства

Жизнь возвышает до искусства.

Бездарным слыть, бездарным быть

Страшней всего в любовной сцене —

Нас за неутомимость ценят,

А надо за талант ценить!

Кончита:

Сеньор, я вижу, с острым перцем,

Таким вы мне являлись в снах…

Федерико:

Талант, дитя, трепещет в сердце!

Кончита:

А если все-таки в штанах?

* * *

Живоглот:

Я бил его, как град бьет урожай!

Мне это по душе и по плечу —

Таких бабьё хоть сотню нарожай,

А я их всех один поколочу!

Я бил его, как дождь молотит двор,

Как полночь бьют часы…

Мордокрут:

Ты плут и вор!

Ты, значит, бил? А я стоял в сторонке?!

Да ваш поэт, сеньор, слабей ребенка,

Но как хвастлив! И горд, как сто чертей!

Он мне сказал: «А ну попробуй, тронь-ка!»

И я уж тронул! Тронул без затей!

Уродовал, как Бог гиппопотама,

Трепал, как пес добычу у реки,

Лупил и драл, поверьте, непрестанно,

Драл и лупил, и…

Ухорез:

Оба дураки!

Сеньор наш – Божий ангел во плоти,

Он в курсе, кто поэта колотил!

Я первый в драке, это всем известно,

А уж поэтов страсть как не люблю,

Едва увижу, так кричу: «Убью!»

И палкой ставлю гадину на место.

Знакомо вам усердие моё,

Знаком и норов мой…

Маркиз:

Молчать, хамьё!

Вас выслушать – башка слетает с плеч,

Да проще самому под палки лечь!

Вот гонорар…

Живоглот:

Прибавка будет?

Маркиз:

Нет!

Явление третье.

Те же и капитан Рамирес.

Капитан Рамирес:

Так, говорите, вами бит поэт?

Ухорез:

Не просто бит, а как яйцо облуплен,

И всяк кровоподтек сеньором куплен!

Капитан Рамирес:

Отлично! Что ж, избранники удачи,

Явился я дать с гонорара сдачи,

И если у поэта мало сил,

Так я себя в защиту пригласил!

* * *

Федерико:

Весь мир – театр, включая Ойкумену!

Вы думали – кино? Арт-транс? Увы!

В итоге ясно, как ошиблись вы

И как я прав!

Лопес:

За правду ломят цену!

Вас отлупили, вы едва живой,

Едва не заплатили головой,

Вас лекарь и за год не исцелит…

Федерико:

Воистину театр! Но как болит…

Взгляните: это лес? Нет, мешковина.

Вот особняк? Нет, доски и картон.

А это разве люди? Половина

Из них – актеришки. Неверный тон,

Дурная мимика, кривые жесты!

А гонор?! Каждый минимум божествен,

А максимум…

Лопес:

И я?

Федерико:

Мой добрый друг!

Вы – худший из актеришек вокруг.

Вы искренни – ужасная беда!

Вам зритель не поверит никогда.

* * *

Кончита:

Давно уже я вроде не девица,

И брать умею с толком, и давать,

И знаю, чья расстелена кровать,

А чьей еще не время расстелиться,

И шпаге знаю цену, и плащу,

Но тут…

Старуха:

Да что с тобою?

Кончита:

Трепещу!

Старуха:

Больна? Хлебни горячего вина!

Кончита:

Да в том-то и беда, что не больна!

В груди пожар, в желудке лед горою,

А между ног все чешется – кошмар! —

Как будто укусил меня комар,

А надо б укусить меня герою.

Уж я ему укусов не спущу!

Старуха:

Так чешется? И что же?

Кончита:

Трепещу!

Старуха:

Слыхала я об этаком недуге,

Когда была на передок слаба,

Рецепт тут, девка, прост: видать, судьба

Лежать больным почаще друг на друге.

Зови дружка домой, и не ропщи…

Кончита:

Так трепещу же!

Старуха:

С ним и трепещи!

* * *

Федерико

(играет на гитаре):

В знойном небе

пылает солнце,

В бурном море

гуляют волны,

В женском сердце

царит насмешка,

В женском сердце

ни волн, ни солнца,

У мужчины

в душе смятенье,

Путь мужчины —

враги и войны,

Где, скажите,

найти ему покой?

Ах, где найти покой?!

Кончита

(пляшет, стучит кастаньетами):

А любовь

танцует в небе,

Волну венчает

белым гребнем,

Летает и смеется,

и в руки не дается,

Не взять ее никак!

О Эскалона, красное вино!

Федерико

(играет на гитаре):

Скачет всадник,

к горам далеким,

Плащ взлетает

ночною тенью,

Сеньорита

глядит с балкона,

Черный веер

в руках порхает,

Ты скажи мне,

о сеньорита,

Что за слезы

твой взор туманят,

Что за страсти

тебя забрали в плен?

Ах, где найти покой?!

Кончита

(пляшет, стучит кастаньетами):

А любовь

танцует в небе,

Волну венчает

белым гребнем,

Летает и смеется,

и в руки не дается,

Не взять ее никак!

О Эскалона, красное вино!

Федерико

(играет на гитаре):

Над могилой

кружится ворон,

В тихом склепе

темно и пыльно,

Было солнце —

погасло солнце,

Были волны —

теперь пустыня.

Мышью память

в углах скребется,

Подбирает

сухие крошки,

Нет покоя,

покоя в смерти нет.

Ах, где найти покой?!

Кончита