Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана

Вечеретъ… Задымились костры. Группы солдатъ, расположившись на богатыхъ коврахъ и одялахъ, одтые, нкоторые изъ нихъ, въ богатые шелковые халаты, усердно занимаются варкой мучныхъ лепешекъ въ бараньемъ сал, какъ длаютъ это туркмены. Идутъ оживленные разсказы о драматическихъ перипетіяхъ дня. Вопросъ о найденномъ знамени Ашперонскаго баталіона остается спорнымъ. Одни говорятъ, что его нашли ширванцы, другіе утверждаютъ, что сами апшеронцы [62]). Кое-гд раздаются псни.

— Ваше вско-б-іе.

— Что теб?

— Привелъ вамъ…

— Что-о-о?…

— Стадо вамъ привелъ, ваше вско-б-іе.

Изъ палатки вылзаетъ офицеръ. Передъ немъ встовой казакъ, со сворою борзыхъ и нсколькими соколами. Позади казака, освщенные свтомъ костра, красуются: верблюдъ, штуки три ословъ и корова съ теленкомъ.

— Что ты, братецъ! куда я все это дну?!..

— Ну, пущай идутъ, — говоритъ, ухмыляясь, импровизированный пастухъ, отгоняя животныхъ, но собакъ и птицъ привязывая у палатки…

— А вотъ еще вамъ букварь! продолжаетъ казакъ, вынимая изъ сумки огромный фоліантъ въ красномъ сафьяновомъ переплет.

— Ну, спасибо. Да ты бы этакъ коверъ притащилъ— гораздо лучше.

На слдующій день приказано зарывать трупы. Для семействъ тэкинцевъ отвели особое мсто и разршили имъ брать хлбъ, утварь и другія вещи. Попеченіе надъ ними было возложено на князя Шаховскаго и оберъ-контролера.

Не давая опомниться непріятелю отъ нанесеннаго удара, генералъ Скобелевъ быстро сформировалъ два отряда, которые послалъ въ тотъ-же день: одинъ съ полковникомъ Куропаткинымъ на Асхабадъ — конечный пунктъ оазиса; другой, съ Гайдаровымъ, — въ пески. Самъ-же Скобелевъ остался еще на два дня въ Геокъ-Тэпе. Наканун отъзда его въ Асхабадъ, отъ главнокомандующаго Кавказской арміей была получена генераломъ депеша:

"…Ты поймешь мою радость", телеграфировалъ покойный Императоръ своему августйшему брату… "Поздравь мои храбрыя войска. Произвожу Скобелева — въ полные генералы и даю ему Гергія 2-й ст…"

Начальники частей быстро выстраивали войска передъ ставкой временно-командующаго.

Скоро передъ ними появился немного взволнованный генералъ Скобелевъ… Горячія поздравленія окружавшихъ слились съ дружнымъ, сердечнымъ "ура!" солдатъ. На генеральскихъ погонахъ Скобелева уже не было трехъ звздочекъ. Камердинеръ его Петровъ, услышавъ о полномъ генерал, моментально споролъ ихъ.

Вечеромъ того дня, генералъ Скобелевъ ухалъ къ Асхабаду.

Посланные имъ отряды нигд не встрчала сопротивленія.

Населеніе Ахала, потрясенное въ основ, приходило отовсюду изъявлять покорность. Вмст съ ними явился и главный вождь ихъ, Тыкма-Сердарь.

Занятіемъ Асхабада экспедиція окончилась…

Прошло нсколько мсяцевъ… Берегъ Волги въ Царицын покрытъ сплошною массою десятковъ тысячъ народа. — Тутъ купцы, бурлаки, мастеровые, фабричные — все больше рабочій людъ.

Глаза толпы, въ напряженномъ ожиданіи, обращены на Волгу. Ждутъ!.. Вдругъ бурный говоръ начинаетъ стихать, — раздаются возгласы: — детъ!.. и наступаетъ тишина…

Блые клубы дыма, показавшіеся въ дали, все ближе и ближе… Рзкій свистокъ, и маленькій пароходъ, отплывшій, нсколько дней тому назадъ, изъ Красноводска, причаливаетъ къ берегу. Черезъ нсколько минутъ изъ него выходитъ генералъ Скобелевъ съ адъютантомъ и ординарцами. Генералъ возвратился изъ Ахалъ-Тэке въ Россію.

Лишь только Скобелевъ вступилъ на берегъ, какъ пронесся такой оглушительный крикъ "ура"!.. что, казалось, будто онъ вылетаетъ изъ однихъ исполинскихъ устъ. Дождь шапокъ, армяковъ, платковъ, какъ бы лсомъ выросталъ надъ головами….

Это былъ взрывъ такого неподкупнаго народнаго энтузіазма, который выпадаетъ на долю тхъ немногихъ патріотовъ, славныя имена коихъ никогда не умираютъ въ памяти народа.

Медленно подвигался генералъ Скобелевъ, съ обнаженной головой, среди восторженной массы привтствовавшаго. его народа, — направляясь къ желзно-дорожной станціи. — Серьёзное лицо генерала и сосредоточенный взглядъ обнаруживали по временамъ признаки сильно сдерживаемаго душевнаго волненія…

Курьерскій поздъ стоялъ уже на-готов.

Еще разъ генералъ глубоко поклонился русскому народу. — Въ глазахъ у него блестли слезы и онъ, что-то тихо проговоривъ, взошелъ въ вагонъ…

Поздъ, окруженный сплошною стной людей, съ обнаженными головами, сталъ медленно подвигаться впередъ…

Проходитъ годъ…

Со всхъ мстъ Россіи несется заунывный погребальный звонъ… Русскій народъ съ глубокою скорбью служитъ панихиды по скоропостижно скончавшемся доблестномъ патріот своей родины…

Конецъ.