Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

— Но твое страстное желание услышано богами. Тебя ждет великий бой. На нашем золотом песке появился воин осмелившийся бросить вызов самому Трру. Он кричал у всех торговых палаток торговцев, о том, что Трру трус и что если он завтра не появиться перед ним на растилалище, он будет считать расу минов лишь скотом пригодный в пищу.

Трру издал такой рев, что от страха, Гимина невольно присела.

— Я только прибыл в твой город царица и думал, что бой за обладание будет только через два дня. Что же произошло и кто этот червь, посмевший бросить мне вызов прибегая к таким словам, порочащих доблесть всей моей расы.

— Ахиллес. Царь каких-то мирмидонцев, пришедший в наш мир для того, что бы уничтожить по его словам все расы нелюдей и возродить величие ЛЮДЕЙ.

Мин долго буравил Гимину своим тяжелым взглядом, после чего торжественно произнес:

— Он умрет завтра. Прямо на арене Торга и из его черепа я сделаю себе чашу из которой будет пить любой из моих многочисленных рабов.

***

Белый был в бешенстве. Он увидел вчера того, которого можно смело назвать Абсолютом. Да, его питомец ему не ровня, а по сему он должен умереть. Отдав своим двум оставшимся в живых подчиненным приказ, приготовиться для выступления, он вышел на улицу. Долго бродя среди ненавистного им сброда торговцев, Белый подошел к сараю, который охранялся отрядом гивенской стражи. Это деревянное сооружение было местом где хранились, все выставленные бойцами поруки. Здесь ютилась и та, которая была объявлена неврами своей залогом на этих боях. Та, которая теперь должна была стать собственностью голубоглазого человека. Подойдя к страже, Белый объяснился с их командиром и заплатив большую мзду, направился в сопровождении пяти воинов в глубь строения. В бамбуковой клетке сидела его недавняя пленница. Увидев приближение невра, принцесса закрыла от него своими ладонями лицо и стала рыдать.

— Запомни самка. Я еще полакомлюсь твоим мясом. Пусть не сегодня, но обещаю тебе, что это произойдет в недалеком будущем. — его мысли были столь же остры как и его два клыка, которые по обычаю этого народа, располагались на спине в драконьих ножах.

При каждой мысли принцесса еще больше сворачивалась в комок. Комок страха и унижения.

— До встречи Мия. — развернувшись, Белый направился в свой походный стан.

Вожак твердо решил, что Сидская принцесса, которая так необходима вурдам, не достанется ни кому. Даже минам. Если после сегодняшнего поединка, все достанется человеку, он атакует его караван при выходе из лесной чащобы Гивейна и единственной целью этой засады, станет именно принцесса. Если же сидская самка достанется минам (в случае если победитель второй категории решался вызвать на поединок самого Абсолюта, в случае своей смерти, все поруки передавались победителю), то невры совершат аналогичное и с их караваном. Белый понимал, скорее всего все они погибнут.

'Но и принцесса не останется жить.'

Войдя в купленный у хунов расписной шатер, он отдал новый приказ:

— Идем посмотрим главный поединок после чего немедленно покидаем торг и в лессу станем ждать дальнейших действий со стороны сегодняшнего победителя.

***

Ахиллес словно в нерешительности переминался с ноги на ногу. Далеко впереди стоял его огромный противник. Херувим ему довольно подробно описал и даже показал то, как выглядит любой из минов. Да, противник этот выглядел во истину устрашающе. Победить такого, в честной схватке, не представлялось ни какой возможности. Арест настойчиво убеждал Ахиллеса отказаться от его участия в сегодняшнем бое. Но у Ахиллеса не выходили из головы брошенный ему вызов одним из рабов рогатых.

После того, как он с Сайрой и Арестом сидели в шатре Михруаба и обменивались впечатлениями от победы Ахиллеса над десятью гивейнскими солдатами, в шатер проскользнул невысокий гоблин из слуг главы каравана, и заикаясь объявил, что великого воина хочет видеть один из рабов минов. Рабом оказался человек. На носилках внесли изуродованное тело. Раб принадлежал к расе аргосцев. Руки и ноги бедного человека были отрублены и из их обрубков брызгали во все стороны кровавые струи.

— Мой хозяин, велел тебе передать, что завтра с тобой будет так же. Даже если ты и не выйдешь на бой, Трру настигнет тебя где бы ты ни спрятался и после этого, ты будешь питаться только испражнениями своего нового хозяина.

Как тут было отказать? Тем более, что умирающий аргосец при последнем издыхании вдруг прокричал:

— Отомстите господин!!! Отомстите за всех людей Аль-Азифа.

И Ахиллес принял вызов, хотя до этого ультиматума откровенно говоря подумывал отказаться от завоевания титула АБСОЛЮТА.

И вот теперь должен был прозвучать гонг, который быть может, станет последним звуком, которое перед смертью запомнит человеческое ухо.