Ахиллесова пята

– Ну как тебе теперь, Жюль? – лениво поинтересовался у водителя сидящий с ним рядом на переднем сиденье человек в сером лондонском плаще, не отводя взгляда от бегущей впереди них серой ленты шоссе.

– Да... вроде получше, – ответил водитель. – Перебесился парень, успокоился. Я думаю, Анри, фокусов уже никаких выкидывать не станет.

– Надеюсь.

– И даже хорохориться не будет. Сник.

– Ну... мозги-то какие-никакие все-таки есть. Куда рыпаться. И главное, зачем. Мы же, как-никак, соотечественники. Единомышленники. По основным... первостепенным вопросам. Даже уже, можно сказать, друзья.

– Э нет, меня в друзья не записывай. Я педикам не друг.

– Ну, Жюль, нехорошо. Надо быть терпимей к маленьким слабостям наших подопечных. Они же все это чувствуют. Весь твой негатив.

– Да я на эту тему вообще ни слова. Молчу.

– Они все равно чувствуют. Интуитивно. Как крысы землетрясение.

Жюль немного помолчал и решил сменить тему.

– Слушай, а ты все-таки считаешь, что мы правильно поступили?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, когда мы Борелю сказали, чтобы он поактивней начал у русских бабки клянчить.

– А тебя до сих пор гложут какие-то сомнения.

– Да боюсь, как бы не насторожили мы их этим. Или вообще... не спугнули.

– Глупости, – успокоил своего спутника Анри. – Пойми, дурачок, наоборот, все естественно. У него вполне реальные... конкретные материальные затруднения. О которых русские, между прочим, очень хорошо осведомлены. Если раньше ему у них просить было неудобно... по этическим соображениям – он же не попрошайка... то теперь, когда он им выдал такую информацию, у него есть полное моральное право рассчитывать на то, что его усилия и старания будут достойным образом вознаграждены. Ты только подумай хорошенько. Погляди на это дело с их стороны. Во-первых, благодаря Борелю они узнали, что у них где-то завелся «крот». Во-вторых, он навел своих русских друзей на человека, который может их на этого «крота» вывести. Что, по-твоему, этого мало.

– Ну... все это пока одни слова.

– Слова! – фыркнул человек в лондонском плаще. – Мы живем в царстве слов. И фантазий. Как сказал бы Сартр. Так что... пусть платят. И никуда они не денутся. Не спугнутся. – Он немного помолчал и добавил небрежным тоном, отвернувшись и глядя в свое боковое окно: – И потом, надо же кому-то поддержать скромных сотрудников доблестной французской контрразведки. Если их родное правительство особенно на этот счет не чешется, пусть чужое раскошелится.

– В каком смысле? – водитель, на секунду оторвавшись от дороги, повернул голову в его сторону.

– Ну... подумай, – лениво бросил Анри, но, не получив своевременного ответа, что могло свидетельствовать о некоторых сложностях, которые его сосед, по всей видимости, испытывал с организацией предложенного ему процесса, решил сам внести необходимые разъяснения. – А не жирно ли будет нашему маленькому приятелю двадцать штук. Просто так, за здорово живешь. – Он немного помолчал и добавил: – Одному.

– Ему надо налог за дом платить.

– А нам что, налоги платить не надо? Мы что, на них ползарплаты своей не отдаем? Каждый месяц. Благодаря правителям нашим мудрым. Всей остальной Европе на потеху.

Жюль вздохнул, задумчиво почесал затылок и еще крепче впился обеими руками в обвитый кожаной оплеткой руль.

Несколько минут они ехали, не обронив ни слова, каждый сосредоточенно погруженный в собственные мысли. Наконец, человек в кожаной куртке, сидящий на водительском месте, прервал молчание:

– Как ты думаешь, Анри, а чего эта кукла канадская так резко с места-то сорваться решила?

– Не знаю, – с выразительной усмешкой протянул Анри. – Но... я понимаю, чем вызван твой вопрос. Что касается меня, голову могу дать на отсечение – что-то тут нечисто. Надо же, только-только ее сдали и на тебе – она тут же линяет. Скажу тебе откровенно: не очень-то верю я в случайность... всяких таких совпадений.

– Да, непохоже, – сосредоточенно нахмурившись, согласился с коллегой Жюль. Он еще немного помолчал и задал новый вопрос: – Интересно, а русские что-нибудь предпримут в этой связи?

– Я думаю, да, – уверенно ответил Анри. – Да тут даже и думать нечего. У них же просто нет иного выхода. Ты только представь, какая там сейчас карусель завертеться должна. Сначала известие... такое... радостное. А теперь еще и эти... маневры. У них, небось, в Москве все начальство уже на ушах стоит. Непременно кого-нибудь в путь-дорожку снарядят. Я даже не сомневаюсь.

– А мы?.. Будем что-нибудь предпринимать?

– Мы кто?

– Ну не мы конкретно. Контора наша.

Человек в лондонском плаще, скорчив гримасу, посопел носом:

– Откуда я знаю. Это ж, в конце концов, не нам с тобой решать. Наше дело маленькое, мы доложим, а там уж... пусть начальство думает. – Он отвернулся к окну и, после некоторой паузы, произнес: – Хотя лично я бы, на месте наших боссов, кого-нибудь пошустрей да потолковей в этот круиз тоже бы отрядил. Так, хотя бы, на всякий случай. Чтобы даже не вмешиваться. Просто в сторонке постоять. Понаблюдать.