Ахиллесова пята

Надо заметить, что «помощник» произвел на «особо уполномоченного сотрудника» весьма неплохое впечатление. И не тем только, что вызвался с готовностью оказывать ему содействие в выполнении этой довольно сложной миссии (о которой, кстати говоря, Ахаян поведал ему в самом общем плане, не вдаваясь ни в какие детали, а сказав лишь, что «нашей» разведке необходимо установить с интересующей особой оперативный контакт и по возможности закрепить его), а просто, сам по себе, как личность, характер и, в некотором смысле, типаж. Они сразу, с самых первых минут их встречи, договорились быть на «ты» и не испытывали (вернее, Олег мог сказать про себя, что он не испытывает) в связи с этим никаких неудобств или дискомфорта. Судя по всему, его неожиданный компаньон тоже считал такую манеру общения единственно приемлемой и правильной. Это был человек, вышедший, по всей видимости, из не самых привилегированных слоев и не самой интеллектуальной среды, не очень хорошо образованный в смысле академической науки, но умный, причем умный не в абстрактно-теоретическом плане, а самой элементарной трезвой практической сметкой, которая в сочетании с одновременно смелой и осторожной настойчивостью, твердой волей и кристальной ясностью целей давала на Руси в последнее десятилетие весьма поразительные и даже непостижимые для прежних поколений результаты. Он был заметно уверен в себе, но без той заносчивости и зазнайства, зачастую свойственной другим представителям его генерации и круга, хотя, по всей видимости, ему тоже было чем похвастать в плане материально измеряемых личных достижений и успехов. В общении он проявил себя человеком прямым и простым, но без, опять же, свойственного тому же кругу лиц какого-то покровительственно-хамского пошлого панибратства. При этом было видно, что сам факт общения с представителями спецслужб его не только не пугает, но и не очень сильно тревожит. Еще одна характерная черта, как показалось Иванову, господин Артюхов, прожив несколько лет за границей, похоже так и не пустил и не собирался пускать там корни. Он, по своей природе, видимо, не принадлежал к всемирному братству космополитов, и в его глазах порой можно было заметить какую-то необъяснимую поволоку грусти, так хорошо знакомую любому, кому хотя бы раз выпала участь оказаться в шкуре вынужденного эмигранта. Почему он оказался на туманном Альбионе, по какой такой причине, об этом Олег толком так и не знал: спрашивать об этом самого Артюхова, едва с ним познакомившись, ему показалось не очень тактичным, Ахаян же об этом тоже не счел необходимым, а может быть, и просто не успел сообщить. Конечно, ему это было интересно, но в данный момент на повестке дня стояли другие, гораздо более важные вопросы, ответы на которые ему должен был помочь найти этот сидящий сейчас напротив него здоровяк с грубоватыми чертами лица и вообще не очень аристократической внешностью, но зато в безупречно белом смокинге и с так замечательно гармонирующим с ним черным галстуком-бабочкой, обвивающим его мощную борцовскую шею.

Уловив быстрый, но внимательный взгляд, которым его сосед по столику скользнул по его внешней оболочке, обладатель смокинга счел необходимым осведомиться:

– Что? Что-то не так? – и, не опуская головы, тоже быстро пробежал глазами по своей груди, плечам и рукам.

– Нет, нет, все так. Все просто супер, – успокоил его сосед. – Джеймс Бонд – ни дать ни взять.

– Ну так. Как говорил один веселый хлопчик... – окончание фразы он произнес с малороссийским говорком, – главное ж в человеке не деньги, а, натурально, хворма.

– Хм, какого персонажа вспомнил. Свирид Петрович Голохвастов?

– Он самый. Любимые фильмы.

– На кассетах?

– На кассетах.

– Частенько смотришь?

– Ну... в общем, да. Не все ж на этих уродов в ящик пялиться. И на фильмы их дебильные.

– Много кассет-то?

– Да нет, штук двадцать. Все самое такое, для души.

– «Белое солнце», «Место встречи», «Бриллиантовая»? – полувопросительно-полуутвердительно перечислил сами собой напрашивающиеся названия Олег.

– «Бриллиантовая», «Кавказская», – последовало предсказуемое подтверждение. – «Свадьба в Малиновке», «Женитьба Бальзаминова».

– «Ирония судьбы»?

– Нет, слюней не держу. «Берегись автомобиля» – это да. «Гусарская».

– Понятно, – произнес Иванов тоном, как бы закрывающим эту тему и побуждающим его собеседника перейти к материям более существенным и важным, и многозначительно кивнул, с намеком на парадную форму одежды собеседника. – Ну что ж, судя по виду ...

Собеседник, поняв намек, глубоко вздохнул.

– Ну... в общем... – После этого немного интригующего вступления он, как умелый артист, выждал некоторую паузу и, как бы нехотя, добавил: – Можно сказать, первый шаг сделан. Познакомились. – Он поднял бокал с уже немного осевшей шапкой пены и, сделав внушительный глоток, произвел удовлетворенный выдох. – Хорошо, что оказалась свободная каюта рядом. Надо же, как будто бог помог, специально. Кто-то билет за три дня сдал. На той же палубе, в том же классе. Иначе, конечно, тяжко бы пришлось. Бегать ее, ловить по этому небоскребу.