Ахиллесова пята

То, что произошло дальше, подтвердило его самые худшие опасения. Секунд через десять, после того как смолк последний стук в дверь, раздался негромкий, но очень отчетливо слышный в буквально звенящей тишине, разлитой по пространству каюты, сухой щелчок отпирающегося запорного замка.

«Горничная», – подумал Иванов и, мгновенно достав из кармана расческу и придав своему телу максимально беспечное и непринужденное положение, принялся, глядя в расположенный прямо напротив него овал зеркала, небрежно раскидывать в разные стороны волны своих недлинных, аккуратно подстриженных волос.

Было слышно, как открылась входная дверь, и открывший ее человек должен был уже, по идее, сделать первый шаг внутрь помещения каюты, но в этот момент случилась третья неожиданность. Откуда-то из глубины коридора донесся громкий оклик: «Дани! Подожди секундочку».

Услышав его, Олег вздрогнул и напрягся уже не на шутку. Но, несмотря на всю обостренность своего слухового восприятия, никаких симптомов продвижения кого-либо в глубь помещения он не отметил. Вместо этого он услышал, как женский голос, откуда-то недалеко, очевидно с порога каюты, произнес, обращаясь в ее внутреннее пространство:

– Ой, Хелен, извини. Не буду тебе мешать. Отдыхай. Вечером увидимся. Чао.

Тут же, сразу после этой фразы, дверь каюты снова захлопнулась. Олег, проворно оторвавшись от кровати, бесшумно выскочил в маленький коридорчик, отделяющий спальное помещение от входной двери, и, встав чуть сбоку от нее, приложил ухо к стене, точно в месте ее соединения с дверной коробкой. Он услышал, правда, очень слабо, голос подошедшего к каюте мужчины.

– Что там приключилось с нашей малышкой Хелен? Она прячется от нас уже вторые сутки. Я уже начал не на шутку беспокоиться.

Это был Адриен, Олег ни секунды не сомневался.

– Ей немного нездоровится. Она, оказывается, спала, я ее разбудила, – поспешно ответил голос женщины, несколько секунд назад так искренно извинявшийся перед оставленной ей теперь за закрытой дверью виртуальной Хелен. Сомнений в принадлежности этого голоса у Иванова тоже не было.

– Да?

– Да. Просила не беспокоить.

– А что, что-то серьезное?

– Да нет, не думаю. Наверно, переутомилась. Немного. На каких-нибудь очередных процедурах.

– А на ланч она не собирается?

– Не знаю. Не успела спросить. – Женский голос тут же поспешно добавил: – А ты вообще откуда?

– Я? С «Королевского бульвара». По магазинам шатался. От нечего делать.

– Понятно. А сейчас какие планы?

– Ну... в целом, гастрономические. А у тебя?

– Совпадают.

– Надо же. Впервые за все время нашего знакомства.

– Все когда-то бывает впервые.

– Согласен. Ну что ж, это надо отметить.

– С удовольствием.

– Тогда... в путь?

– В путь.

Голоса стихли. Звука удаляющихся шагов Иванов тоже не слышал, но он был на сто процентов уверен, что невидимая пара уже спускается в бесшумном лифте на один этаж вниз, на «верхнюю палубу», являющуюся местом сосредоточения основной массы корабельных питейных заведений. Чуть было на «сгоревший» оперработник развернулся и с облегченным выдохом припал плашмя, спиной, к стене, сквозь которую он несколько секунд назад слышал еле доносящийся до него диалог. Олег чувствовал, как у него стало жарко под мышками, а с левого виска, медленно, спотыкаясь и останавливаясь, побежала вниз по щеке тоненькая щекочущая струйка.

Расслабленное состояние длилось недолго. Уже через пару секунд человек в белом спортивном костюме оторвался от стены и, машинально проведя ладонью по левой щеке, вновь вернулся в спальное помещение и приземлился на край кровати. Замерев в позе роденовского «Мыслителя», он постарался быстро, но четко и последовательно, выстроить в своей голове цепочку только что имевших место фактов.