Ахиллесова пята

– Лавками... соответствующими. Антикваров, – пожал плечами Олег Вадимович. – Барахлом.

– Барахлом! – язвительно передразнил его Ахаян. – Если бы ты только знал, какие вещи... с большой буквы... здесь иной раз всплывают на свет божий. Особенно во время так называемого фестиваля «Необычного произведения». А ну, пойдем заглянем. – Подхватив Иванова под руку, Василий Иванович почти силой втащил его за собой в дверь довольно большого антикварного магазина, занимающего весь первый этаж этого пятиэтажного дома, который вверху венчал элегантный легкий пентхауз.

Внутреннее расположение магазина и его планировка были весьма необычны. Точнее, здесь, на первом этаже этого жилого дома, был не один, а сразу несколько небольших магазинчиков, или салонов, которые располагались по обе стороны от просторного фойе, начинавшегося прямо от входной двери, и, плавно переходя один в другой, сплошной анфиладой тянулись в оба крыла здания. Заканчивалось фойе широкой лестницей, с десятком ступенек, поднявшись по которой можно было попасть на другой уровень первого этажа, где находились соседствующие стенами с антикварными салонами различные небольшие офисы, являющиеся филиалами и корпунктами каких-то туристических, телекоммуникационных и разных прочих фирм и компаний.

Ахаян с Ивановым, хоть и внешне неторопливо, но достаточно быстро – минут за пятнадцать-двадцать, не больше, – обошли салоны, вытянувшиеся вдоль левого крыла дома, и бегло осмотрели их, как могло бы показаться человеку непосвященному, довольно хаотически и бессистемно расставленное, развешанное на стенах и подвешенное к потолкам содержимое, представляющее собой столы, стулья, кресла, диваны, напольные и настенные часы, бра, люстры, подсвечники, скульптуры, картины, гобелены, гравюры и прочее, прочее, прочее различных эпох, стилей, школ и направлений. Олег по большому счету никогда не был большим любителем всех этих лавок древностей и их источенных временем бесценных сокровищ, ну, может быть, за исключением каких-то живописных произведений и иных предметов чисто художественного творчества и неутилитарной направленности. Тем не менее он покорно следовал за своим старшим товарищем, который, по всей видимости, проявлял к содержимому салонов больший если не пиетет, то, по крайней мере, любопытство. Впрочем, старший товарищ тоже особенно не задерживался возле выставленных экспонатов, в связи с чем обслуживающий персонал магазина, превосходно умеющий с первого взгляда отличать истинных ценителей и знатоков от прочей праздношатающейся братии, гордо игнорировал неспешно, но безостановочно перемещающуюся по анфиладному пространству пару.

В одном месте, правда, Ахаян остановил на несколько секунд своего молодого спутника и с легкой усмешкой произнес: «О, нашу „Матрену“ бы сюда». Он кивнул в сторону изящного круглого столика, сделанного из красного дерева с перламутровой инкрустацией в виде знаков зодиака и каких-то других незнакомых Олегу символов (и предназначенного, по всем признакам, для спиритических сеансов или каких-то иных оккультных целей), и, подойдя к нему, принялся с любопытством разглядывать лежащие на столе различные замысловатые предметы, относящиеся к той же тематике, среди которых Иванову почему-то прежде всего бросились в глаза стопка потускневших от времени старинных карт Таро и толстенный фолиант по хиромантии на немецком языке, чье название на обложке было набрано крупным готическим шрифтом. Хорошенько рассмотреть и определить предназначение остальных вещей Олег не успел – Ахаян, небрежно махнув ему рукой, уже направился в сторону выхода.

Выйдя из салона в фойе, старший товарищ повернул почему-то не направо, в сторону массивной входной двери, ведущей на улицу, а налево, и стал медленно подниматься по ступенькам широкой лестницы, заканчивающейся на втором уровне нижнего этажа здания, на центральной площадке которого, но не прямо, а сбоку, за загибом стены, так, что их не было видно снизу, из фойе, находились проем и раздвижные двери обычного домового лифта. Подойдя к лифту, он остановился и, полуобернувшись, с улыбкой в уголках губ посмотрел на сопровождающего его товарища младшего.

Младший товарищ, с удивлением посмотрев на лифт, повернул голову в сторону Ахаяна:

– Так сюда еще с жилых этажей спуститься можно?

– Логичное умозаключение, – нейтральным тоном ответил тот и нажал расположенную на линии пояса крупную бордовую кнопку.

Получив такой поддающийся многовариантной интерпретации ответ, Иванов слегка шмурыгнул носом и повернулся лицом к раздвижным дверям. После некоторой паузы, прислушиваясь к приглушенному гулу спускающейся кабины лифта, он, как бы между прочим, слегка небрежно бросил:

– К кому-то в гости едем?

На сей раз он никакого ответа не услышал, зато пару секунд позже, когда раздался характерный негромкий скрежет раскрывающихся дверей, увидел перед собой, сбоку, элегантный приглашающий жест суховатой изящной руки с длинными тонкими пальцами.