Ахиллесова пята разведки

Был уже конец октября 1940 года. Нью-Йорк встретил нашего разведчика-радиста мелким дождиком и туманом-смогом.

Советское генконсульство готовилось к приему в честь 23-й годовщины Октября, и Туторский в первые недели был предоставлен сам себе. Он использовал свободное время для знакомства с городом. И только тут Олег Григорьевич понял, сколь плох его английский. Почти год он учил грамматику, запоминал слова. Преподавательница три раза в неделю «натаскивала» его в разговорной речи. Заучил какие-то фразы на бытовые темы — о жилище, питании, о передвижении на поезде, пароходе, автобусе. Вроде бы знал время, числа… Но оказалось, что запас слов и фраз пассивен, при надобности пользоваться заученным не умеет.

При чтении различных надписей, объявлений, заголовков газет, как назло, попадались не те слова, которые знал. И поэтому смысл оставался недоступным.

С разговорной речью было еще хуже. Стандартных фраз знал много, но произносил их неправильно и поэтому оставался непонятым. Когда спрашивал, получал вдруг ответ не из тех слов, которые знал.

Так пришло осознание, что наряду с основной работой первейшей задачей станет овладение языком.

Что же касается основной работы, то Олег Григорьевич быстро понял: он оказался один со своими проблемами. А их было немало.

Во-первых, двойственность положения. Официально для всех сотрудников он занимал должность дежурного коменданта, то есть своего рода швейцара, и обязан был находиться на работе целый день. Но следовало выполять главную задачу, для которой, собственно, и был послан. Да еще вдобавок делать ее скрытно.

Служебного жилья в консульстве для Туторского не нашлось, и пришлось поселиться довольно далеко. Как он потом сам говорил: «В соответствии с финансовым положением». Так называемые меблированные комнаты, по сути, были общежитием, где на восемь комнат один душ, умывальник, кухня. Комната оказалась сумеречной, в ней всегда горел свет, входная дверь не запиралась. Жили здесь мелкие служащие, студенты. Проживание стоило недешево, почти сорок долларов в месяц. При зарплате Туторского в сто пятьдесят долларов оплата была немалой.

Только к концу ноября «раскрылся» начальник Олега Григорьевича — лейтенант Петр Внуковский. Он исполнял обязанности руководителя аппарата консульства. Началась работа…

Место для радиостанции определили в одной из квартир шестиэтажного консульского дома. Вскоре Внуковский привез три больших сундука с радиоаппаратурой, деталями, лампами. Они находились на складе длительного хранения. Это оказалось неожиданным подарком.

Вот как о тех событиях вспоминает сам Туторский: «В 1935–1938 годах в Нью-Йорке с документами иностранцев находился наш работник с женой. Ему предстояло обосноваться в городе, установить радиостанцию и организовать связь с Центром.

Я хорошо знал этого товарища по совместной работе.

Он хорошо владел английским и французским языками. Дипломированный радиоинженер (для того времени нечастое явление), он участвовал в разработке и создании различной аппаратуры радиосвязи. То, что я увидел в его сундуках — самодельный, достаточно сложный приемник, полусобранный передатчик, — свидетельство о его хорошей инженерской квалификации.

К сожалению, он не был профессиональным радистом, плохо знал азбуку Морзе, не имел достаточного опыта работы в эфире.

Вот и получилось, что с технической точки зрения возможность организации связи была, но до выхода в эфир дело не дошло.

Кроме того, в годы кризиса в Америке с его документами устроиться на работу оказалось не просто.

Со всеми этими проблемами нашему нелегалу справиться не удалось. Но его наследство — три сундука с радиодеталями — оказалось весьма полезным и очень помогло мне в постройке будущей радиостанции».

Детали пошли на сборку передатчика. Приемник приобрели через Амторг,[6] установили на крыше антенну. Она не вызывала никаких вопросов, так как антенны здесь были почти на каждом доме. Хотя работали разведчики, понимая, что осторожность не помешает. Напротив их дома стоял небоскреб, где располагался штаб республиканской партии, а на втором этаже — стационарный пост контрразведки, откуда велось наблюдение за советским консульством.

Радиостанция была практически готова, но запустить ее пока не удавалось. В здании консульства, как и в большинстве старых зданий Манхэттена в Нью-Йорке, не было переменного тока, а только постоянный. Средневолновые американские приемники работали от этого тока, но для станции нужен был преобразователь или хотя бы мотор-генератор.

Достали мотор. Но он создавал сильные помехи. Пришлось повозиться, — сделать проводку питания экранированным проводом, заземлить экран и корпус. Словом, убрать помехи.