Ахиллесова спина

Получается, из разведки, да опять туда же. Дожил, блин! Одно хорошо: не все мне здесь чужие. Есть такие люди, которые никогда не поверят, что я вдруг взял да заделался на старости лет последним подонком. Это ребята из отдела, мой куратор, новый начальник нашего управления, вполне неплохой мужик, по словам того же старого головореза Сергеича.

Глава 40 Первый командир

Я пинком распахнул дверь и вошел в кабинет.

– Какого хрена?! – Коротко, до блеска стриженный мужчина очень сурового вида поставил на столешницу доверху наполненный стакан, содержимое которого перед моим наглым вторжением с отвращением пытался пропихнуть в себя.

Он поднялся на ноги и вразвалку направился ко мне. Его вид не сулил незваному гостю, то есть мне, ничего хорошего.

– Я не понял!..

– Товарищ младший сержант, рядовой Кондратьев хрен знает откуда прибыл, замечаний почти нет! – четко, как и положено человеку, младшему по воинскому званию, доложил я.

– Стас, твою мать! – Он бросился ко мне и обнял.

Что-то затрещало. То ли одежда на мне, то ли кости под ней.

Дядечка распустил захват, с интересом оглядел меня и констатировал:

– Снова новая морда!

– Точно, – отозвался я, уселся, вернее, упал в кресло, а сумку бросил на пол рядом.

– Весело живешь. – Он вернулся на место, еще раз глянул на меня и расхохотался.

– Что, командир?

– Видок у тебя, Кондратьев, – пояснил Костя. – Краше в цинк кладут. – Кофе?

Тут меня едва не стошнило на зеркальную полировку стола.

Ночь в самолете прошла просто прекрасно. Старый дятел выносил мне мозг. Я боролся сам с собой, чтобы не свернуть ему шею, а потому спустился по трапу в аэропорту имени Штрауса – не того, который сочинял вальсы, – в Мюнхене сонным и злым как три мента с похмелья.

В ожидании рейса я гулял по залу, пил в баре крепкий, не самый лучший кофе. Курил, бегал в туалет и умывался холодной водой. Все это вместо того, чтобы упасть в мягкое кресло и на пару часов отрубиться. Я никогда не сплю в аэропортах и другим настоятельно не советую. Ворья здесь, чтоб вы знали, ничуть не меньше, чем на колхозной ярмарке в праздник.

Я поднялся на борт, следующий до Будапешта, блаженно улыбнулся и не успел закрыть глаза, как рядом уселась молодая мамаша с младенцем. Милое дитя тут же проснулось, открыло рот и заорало как сирена воздушной тревоги. Оно не смолкало, дай бог ему здоровья, до самой посадки.

То же самое повторилось в аэропорту Ферихедь. С той лишь разницей, что по мере продвижения на восток кофе становился все слабее и невнятнее на вкус, а помещения, куда загоняли курильщиков, – все поганее и меньше по размерам.

Я дождался объявления посадки на рейс до Киева, в числе первых ворвался в самолет, присел к окошку и тут же уснул, страстно прижимая к груди сумку. Будили меня через час с небольшим всем экипажем. Кое-как растолкали и выкинули на или в Украину, где я тут же немного сменил обличье, нырнул в такси и помчался на вокзал.

О качестве тамошнего железнодорожного напитка, почему-то именуемого кофе, писать не буду. Бумага таких слов просто не выдерживает. Зато электричка на Чернигов не заставила себя ждать. Буквально через полчаса я уже трясся в раздолбанном вагоне, чутко прислушиваясь к бурчанию в собственном желудке после того кофе с булочкой и героически борясь со сном. Так все четыре часа.

Двое крепких хлопцев с интересными татуировками, сидевшие напротив, с нетерпением поглядывали на потенциального клиента. Они ждали, когда же я наконец-то отрублюсь, и меня можно будет ошкурить.

В итоге я не выдержал, встал и прошел в тамбур. Стоял там, курил одну сигарету за другой и придерживал пальцами слипающиеся веки.

Потом я еще час ехал в убитой «девятке» до райцентра с интересным названием Городня. Десантировался на площади возле оружейного магазина и через несколько минут уже колотился всем, чем только можно, в железные ворота. Набежавшая охрана решила было попинать меня ногами за такое хамство, но когда я представился другом хозяина фирмы, мясистые ребята впали в задумчивость.

– Не врешь? – строго спросил, постукивая резиновой дубинкой о ладонь, дюжий усатый дядька.

– Истинный крест. – Я сделал честное лицо и подмигнул.

– А то гляди!.. – по-доброму предупредил меня хлопец баскетбольного роста. – Шеф сегодня сильно не в духе. Если что…

– Все будет нормально, – бодро отозвался я, поднялся на второй этаж и вломился в кабинет директора, хотя секретарша очень не советовала мне так рисковать.

Я сделал это в самый неподходящий момент. Хозяин кабинета как раз намеревался откушать стакан ее, проклятой, дабы как-то поправить здоровье. Честно скажу, кого-нибудь другого Костя тут же выбросил бы в окно или спустил с лестницы. Но не меня.

Впервые мы столкнулись с Константином Буториным в начале восьмидесятых в полуфинале юношеского турнира по боксу и от души настучали друг дружке по сусалам. По-моему, дело было в Краснодаре.