Ахиллесова спина

Блондин, сидящий за столом, поймал мой взгляд, заулыбался и приветливо помахал рукой. Дескать, иди сюда, дружок. Я тоже махнул рукой, опустил голову и поплелся туда, куда меня звали.

Я перешел через дорогу и оглянулся. Молодые люди, совсем недавно сидевшие на скамейках, шли следом за мной. Я бросил окурок мимо урны, прошел еще несколько шагов и оказался совсем рядом с деловито перекуривающими работягами. Миновал их, вдруг скакнул вбок и сиганул ногами вперед прямо в открытый люк, навстречу темноте и вони.

Глава 38 Экспромт – дело тонкое, Петруха

Знание – сила, кто бы спорил. Вот имеешь ты, например, представление о том, где тебе придется грохнуться, так обязательно подложишь соломки или еще чего-нибудь мягонького. В моем случае сено с соломой вряд ли помогли бы, потому что лететь мне предстояло с высоты больше трех метров, со свистом, в кромешной, ко всему прочему, темноте, и приземляться на твердую поверхность, среди камней, труб и прочей пакости.

Если бы не Свен, не знаю, что и делал бы. А так у меня оказалось почти двое суток на подготовку. Спасибо тебе, Хант, большое, самое искреннее человеческое мерси.

Вчера днем я прогулялся по городу и свел знакомство с парочкой мужиков из здешней коммунальной службы. На контакт ребята пошли охотно, можно сказать, с энтузиазмом. А когда я предложил им слегка освежиться, так они вообще продемонстрировали полный восторг, побросали к чертовой матери работу и двинули следом за мной в ближайший бар.

Это сладкое слово «халява»! Пролетарии поглощали пиво как кашалоты, измученные жаждой. При этом они постоянно жаловались на жизнь. Работа тяжелая, прямо как у негров на плантации, зарплата нищенская, начальник – круглый идиот, климат чрезмерно суровый.

– И никакой возможности подхалтурить, – грустно заметил высокий тучный усач.

– Есть одно дело. – Тонко намекнул я. – Если согласитесь…

– Серьезные дела на сухую не обсуждаются! – перебил меня второй нещадно эксплуатируемый и скудно оплачиваемый пролетарий, щуплый мужичок, похожий на хорька.

– Тонко подмечено, – сказал я и поднял руку, подзывая официантку.

На закуску к свежему пиву я скормил им грустную историю о самом себе, до жути честном частном сыщике. А еще об одном очень плохом человеке, с которым я должен буду встретиться буквально на следующий день.

– Этот сукин сын, богом клянусь, готовит мне подлянку. – Я перекрестился слева направо и взасос поцеловал ноготь большого пальца.

– Какую? – поинтересовался усач, угостился моей сигаретой и передал пачку напарнику.

– Он опять велит своим гориллам меня отметелить. – Я вздохнул. – В прошлый раз они мне так наваляли, что я неделю не мог встать.

– Сволочь! – веско проговорил усач и осведомился: – Наверное, гринго, да?

– Он самый.

– Все они такие, – вынес приговор мелкий тип и с тоской глянул на дно своей кружки.

– Так что тебе от нас-то надо? – спросил усач и героически опустошил емкость.

– Просто открыть люк, – ответил я и подробно объяснил, где, когда и как.

– Лихо! – восхитился усач. – Прямо как в кино!

– Триста долларов, – заявил его напарник.

– Каждому! – сказали они хором.

Потом мы ненадолго прервались, залезли под землю, прогулялись там, нарисовали план и сходили за покупками. Листы поролона не желали пролезать в люк. Нам пришлось сворачивать их в трубу.

– Уф! – Мелкий тип выдохнул и сделал вид, что вытирает со лба трудовой пот.

– Точно, – поддакнул усач. – Пивка бы, а?

– Отличная мысль! – восхитился я. – Вперед!

Итак, я скакнул козликом, на долю секунды завис в воздухе, потом полетел вниз, легонько чиркнул ягодицей о край люка и провалился в вонючую темноту. Я приземлился вполне удачно, ухватился за нижний лист поролона и оттащил его на пару метров.

Не из жадности, а потому, что имею право. Это моя личная собственность, за которую персонально я же не далее как вчера выложил целых девять долларов семьдесят восемь центов из расчета доллар шестьдесят три за лист.

Я достал из кармана фонарик, зажег его, двинулся вперед, свернул налево, остановился и прислушался. По самым скромным подсчетам, я выиграл у тех ребят около пятнадцати секунд. Значит, если среди них найдется герой, то он прямо сейчас…

Нашелся. Не знаю уж, что там себе сломал этот парень, но заорал он громко, даже слишком, а потом затих.

Согнувшись в три погибели, чтобы не треснуться башкой о какую-нибудь трубу, я прошел сто пятьдесят восемь шагов, миновал один поворот, потом сделал еще двести шестьдесят три шага и свернул налево. Девяносто семь шагов и направо. Пятьсот двенадцать прямо, потом опять направо. Последние двадцать три шага.

И где же лестница?

Я посветил вверх. Вот и она.

Я поднялся по осклизлым скобам и постучал фонариком по железу. В ответ сверху заскрежетало, люк поднялся и отошел в сторону. Я высунул голову наружу и сощурился от яркого солнечного света.

– Что-то ты долго, – заявил Гор.

– Сам бы побегал! – огрызнулся я, поднялся на поверхность и закрыл за собой люк.

Гор уселся за руль, а я вольготно разлегся на заднем сиденье.

– Ну и вонь, – пожаловался мой спутник. – Как из…