«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

Появилась Тая. Увидев плачущую подругу, она тоже принялась ее успокаивать. Тут-то и выяснилась причина слез его любимой.

Оказывается, с осени к Машеньке стал приставать штурман одного из истребительных полков, базирующихся рядом с селом. Получив «поворот от ворот», узнав, что Мария является женой Покрышкина, этот несостоявшийся кавалер стал распускать сплетни, порочашие Александра. Поведение девушки задело самолюбие штурмана и, желая хоть как-то себя утешить, он стал рассказывать в санчасти якобы услышанную им по рации новость. Будто бы Покрышкин и братья Глинки сбросили на немецкий аэродром вымпел с вызовом немцев на бой, и что всех троих немцы убили.

Трудности военного быта, постоянные неурядицы, частые бомбардировки настолько измотали нервы Марии, что, услышав бредни этого штурмана, она неожиданно почувствовала себя плохо и слегла. Оправилась она только к вечеру следующего дня.

Саша решил тут же разобраться со штурманом, и девушкам стоило немалого труда его удержать и вообще отговорить от этой затеи. На следующее утро «кавалер» сам прибежал с извинениями, но Покрышкин уже остыл и объясняться с ним не стал.

На оформление перевода Марии ушел целый день. Пришлось ей расстаться не только с близкой подругой Таисией Поповой, но и с мечтой о Ленинградской военномедицинской академии, куда они с Таей с таким трудом добились направления.

Начальник санслужбы БАО, раздосадованный, что у него забирают лучшую операционную медсестру и что теряется надежда добиться своего от приглянувшейся ему девушки, разорвал ее представление к ордену Красной Звезды и медали «За боевые заслуги». «Ей награды теперь ни к чему. У ее мужа столько орденов, что им на двоих вполне хватит», – со злостью заявил он присутствующим медсестрам.

Ночью шквалистый ветер перевернул «кукурузник», и весь следующий день ушел на его ремонт. Вечером Саша с Марией пошли на танцы в местном гарнизоне и сразу стали там объектом всеобщего внимания – всем хотелось посмотреть на дважды Героя Советского Союза. После танцев командир местного авиационного полка пригласил гостей к себе на ужин.

На квартире их встретила молодая красивая девушка. «Моя жена» – небрежно представил ее майор, и тон, с которым он произнес эти слова, вызвал у гостей неловкость. Настроение испортилось, и очень скоро они стали прощаться.

Мария уже вышла во двор, а Александр, прикуривая, задержался на пороге.

– Кто такая? – спросил он, кивнув головой в сторону девушки.

– Да так… Случайно встретил и забрал к себе в часть, – смущенно ответил майор. – У меня ей неплохо живется.

– Понятно.

Покрышкин пожал майору руку и вышел. На улице было прохладно, подмораживало. От полной луны и ярких звезд кругом было светло, как днем.

– Что, Саша, заинтересовался? Может, ты и меня так же устроишь? – неожиданно спросила Мария.

Александр понял, что она слышала его разговор с майором.

– Ну что ты такое говоришь, Мария?

Он понимал, что девушку беспокоит неопределенность ее положения – вроде бы жена, но не официальная – и пытался ее как-то успокоить. Эта «походная» связь майора бросала тень и на их отношения.

– А почему бы нет? Устроишь меня в свои БАО – и мне тоже будет у тебя хорошо. Потом найдешь себе другую…

Голос ее звенел, чувствовалось, что она вот-вот расплачется.

– Брось, Мария, говорить глупости…

– Ну если это глупости, то почему же мы до сих пор не расписаны?

– Мария, мы же договаривались… Вспомни! Зарегистрироваться в первом городском загсе. Так?

– А может, он нам и не встретится, этот городской загс. Ведь аэродромы находятся в поле, а не в городе…

– Так, все! Разговор окончен! – сказал, как отрубил, Покрышкин. – Завтра, как прилетим, пойдем и распишемся в сельсовете Черниговки. Согласна?

Она промолчала, лишь украдкой вытерла слезинку, сбежавшую по щеке. Расстроенные, некоторое время они шли молча.

В Черниговку вылетели на следующее утро. Солнце, нехотя выползая в холодную, неприветливую местность, медленно поднималось, подрагивая оранжевым диском. Метнувшиеся по степи лучи заиграли на снегу и изменили цвет всего неба. Из темного оно сразу же поголубело, бледнея все больше и больше. Восточная закраина, вначале побагровевшая, вскорее затрепетала струйчатыми тонами светлого золота.

«По-2» болтало. Он часто проваливался в воздушные ямы, отчего Марии казалось, что она летит не на самолете, а едет на телеге по ухабистой дороге, как это часто бывало в детстве. С непривычки ее быстро укачало, и Саша, подбадривая, нет-нет да повторял: «Слабачка! А еще в жены летчиков выбилась». Она только беспомощно улыбалась.

Наконец прибыли. Марию летчики тут же торжественно вынесли на руках и усадили в кабину полуторки, потом все забрались в кузов и поехали на квартиру Покрышкина отмечать прибытие жениха и невесты.

На следующий день Гришу Чувашкина послали раздобыть муки и мяса. Саша предложил приготовить к свадебному столу его любимое блюдо – сибирские пельмени.