Ахундов

Автор еще не свободен от иллюзорных надежд на возможность убедить правящие круги Ирана в необходимости просвещения и прогресса. "Образованность немыслима при безграмотности, — рассуждает Кемалуддовле, — грамотность же не будет доступна большинству без изменения настоящего алфавита, а изменение алфавита не может состояться иначе, как при помощи мудрых мер, которые, со своей стороны, потребуют мудрых народных правителей; пока же этих правителей не будет, то пройдет тысячелетие, прежде чем Иран пробудится от сна невежества".

Кемалуддовле выступает с решительным требованием поставить во главе государства мудрых и знающих людей, настоящих патриотов, готовых пожертвовать ради родного отечества жизнью и имуществом. "Прежде всего нужно, чтобы правители Ирана были люди образованные, сведущие в науках об администрации и политике, тогда они поняли бы, что смертные казни и изувечение тела для водворения порядка и спокойствия в государстве есть постыднейшая и ненадежная мера". Государь — только поверенный нации, он должен управлять страной с участием самого народа, должен содействовать открытию общественных собраний, основать парламент, во всех своих действиях руководствоваться законами, установленными при участии народа.

Ахундов еще склонен возлагать надежды на возможность появления на иранском троне вместо деспота просвещенного правителя, который в своих намерениях и действиях должен быть совершенно противоположным современному падишаху. Иранский народ подчиняется падишаху не из любви к его персоне, а из страха перед его деспотическим правлением. "Повиновение же, оказываемое под влиянием страха, не может быть продолжительным. Никто не может превосходить своим деспотизмом Надир-шаха, и нельзя вообразить повиновения больше того, которое ему оказывалось народом, но под конец какой же был результат?"

Уже в "Письмах Кемалуддовле" Ахундов ставит вопрос о материальном равенстве и необходимости коренного изменения социальных отношений. В мире должны произойти глубокие изменения, утверждает Ахундов. Без этих изменений невозможно обеспечить ни духовную, ни физическую свободу, ни материальное равенство людей.

Откуда эти гневные речи Кемалуддовле, откуда эта страшная сила разоблачения старого мира, этот мощный голос обличителя неправды, несправедливости, рабства? Откуда этот пламенный патриотизм? Были ли они плодом интеллигентских размышлений Ахундова, навеянных прочитанными книгами? О нет! Это была настоящая правда жизни, яркое выражение растущего недовольства народных масс Азербайджана гнетом помещиков и молл, колониальным режимом царизма, отражением свободолюбивых стремлений азербайджанского народа.

Широко и политически остро критиковал Ахундов различные стороны общественной жизни Ирана и Азербайджана XIX века. Вдохновенный проповедник новых, передовых идей, он стал одним из выдающихся мыслителей-материалистов.

Правда, материализм Ахундова был ограничен патриархально-феодальными условиями и характером общественных отношений в Азербайджане того времени. Но вместе с тем он явился самым выдающимся к достижением азербайджанской общественной мысли, оказавшим серьезное влияние на политическое развитие азербайджанской интеллигенции.

Ахундов был одним из первых мыслителей народов Ближнего Востока, который сумел понять истинную роль мусульманской религии как опоры феодального деспотизма, как формы духовного закабаления народа. Он глубоко осознал, что путь к свободе лежит не только через разрушение основ феодального общества, но и через уничтожение авторитета религии. Пропаганда атеизма и материализма стала сильнейшим орудием борьбы за дело народных масс, за освобождение их от векового рабства. Историческая борьба Ахундова с феодальным деспотизмом была неразрывно связана с борьбой против фанатизма, против феодальной идеологии, за материалистическое учение.

Страстными, разумными, убедительными речами, неопровержимыми доводами разоблачает Кемалуддовле пророчества и имаматы, объявляет все проповеди о чудесах и колдовстве шарлатанством, с помощью которого обманывают народные массы. С беспощадным сарказмом описывая одну из таких проповедей в тавризской мечети, Ахундов ничего не выдумывал. Он писал о том, что слышал собственными ушами, читал в религиозных книгах. Описаниями кошмарных картин ада держали моллы народ в страхе перед божеством.

Опираясь на человеческий разум, на логику, на противоречия самых религиозных книг, Ахундов объявляет божество, допускающее жестокость над людьми, отвратительным существом, кровопийцей, тираном.