Акимуды

VOLGUIN : Это… хе-хе… Ну уж тут наш философ пустился в туман. Он именно про обоняние заметил, что тут вонь слышится, так сказать, нравственная – хехе! Вонь будто бы души, чтобы в два-три этих месяца успеть спохватиться… и что это, так сказать, последнее милосердие… Только мне кажется, барон, все это уже мистический бред, весьма извинительный в его положении…

BARON : Довольно, и далее, я уверен, все вздор. Главное, два или три месяца жизни и в конце концов – бобок. Господа! я предлагаю ничего не стыдиться!

KREVETKO : Ах, давайте, давайте ничего не стыдиться!

AVDOT\'YA IVANOVNA : Ах, как я хочу ничего не стыдиться!

KLINEVICH : Слышите, уж коли Авдотья Ивановна хочет ничего не стыдиться…

AVDOT\'YA IVANOVNA : Нет-нет-нет, Клиневич, я стыдилась, я все-таки там стыдилась, а здесь я ужасно, ужасно хочу ничего не стыдиться!