Аккомпанемент для балалайки с Вечностью

- Твой вопрос – один из ключевых в теории и практики эволюции, - академически вдумчиво ответила Смерть. – Накопление принципиально нового опыта любым живым существом всегда жертвенно и во многих случаях мучительно. Поэтому любая единица осознанности, стремясь к благополучию, не желает сильно рисковать и добровольно радикально изменяться. Все эксплуатируют свои навыки лишь для достижения локально-номинального благополучия, застревая на излюбленной ступеньке, или точнее, созданном ими, удобном выступе эволюции.

Учиться хотят многие, а вот основательно переучиваться и изменяться никто не желает. Ломка старого уклада жизни у большинства вызывает боль и страдания. И этот характерный штрих процесса накопления знаний касается всех и вся, даже самого Архи-Создателя. Наверное, поэтому на игровую площадку он стратегически выдвинул меня как самую сокрушительную фигуру, и в то же время подготавливающую зарождение новой волны жизни. Я – его тень – всегда там, где его нет, но из которой он вновь появляется как Феникс из пепла.

И вот волна несет новую жизнь. Как личность ребенок не помнит какого-либо опыта жизни, и его сознательная память пуста. В его же бессознательном арсенале находятся базовые навыки и наклонности, предопределяющие его развитие. И эта щадящая искусственная неосведомленность о своём сознательном прошлом позволяет ему с искренним ликованием «вломиться» в ворота новой жизни. Его энтузиазм и воодушевление – это увлеченность чистого незапятнанного листа. Вселенский архи- ребенок рад от того, что не помнит ничего! Его мотивация к жизни – драгоценный подарок богу.

А теперь представь, что твой удел – это удел бессмертного создания, и ты прекрасно помнишь все свои прежние начинания и воодушевления, которые с твоего нынешнего уровня развития кажутся тебе наивными и глупыми. А потом ты вдруг понимаешь, что со следующих ступеней эволюции, ты точно так же будешь рассуждать о своем нынешнем положении. И вот тут осознание всей логики бесконечного развития может жестко срезонировать с чувством бессмысленности твоего пути в никуда. Он представится неким актом бесконечной борьбы, учебы, накопления опыта и разоблачения предрассудков. Протяженная ретроспекция в изнуряющую хронологию игр собственной жизненной адаптации может свести весь огненный задор постижения бытия к обездвиженной саморефлексии и унынию.

В этой ситуации многие сочтут, что нет разницы: биться ли им лбом о стену или о бесконечные, скользкие ступеньки эволюции. Поэтому длительность существования любой самоосознающей системы обратно пропорционально степени её саморефлексии – самопоглащенности своим образом и, как следствие, скрытому унынию от надоедливости своих же привычек.

А «эго» - это, всего лишь, э-го-го, -эх поехали в новую жизнь. Та - фабрика иллюзий-моделей, толкающая на постижение. У ребенка имеется множество субъективных, увлекательно живых переживаний, отражающих характер моделирования окружающего пространства. Своей спонтанной сопричастностью с ним он входит в него без всяких научных моделей, которые так отдалены от живого контакта с реальностью. А затем, как я уже говорила, корабль эго обрастает рациональными «ракушками», уместными в одном срезе мира, но в целом тормозящими движение. В дальнейшем этот балласт увлекает корабль на дно небытия. И всё начинается с начала: ребенку вновь дается возможность легко учиться без тормозящего балласта саморефлексии, без ошибочного эго. С ним разбираюсь я. Так как этот заплечный мешок-горб опыта не позволяет взрослому человеку переучиваться.

В начале пути эго является подарком-стимулятором или золотым конем в эволюционном процессе развития, а потом, из-за неумения обращаться со столь строптивым инструментом исследования реальности, он превращается в троянского дряхлеющего мерина.

Поэтому искусство обхождения со своим эго – одно из величайших достижений на пути к бессмертию.

- Да…, - глубоко задумался Бла-проницательный. - Следующий мой танец будет с Эго, а не со Смертью.

* * *

И наш Бла бывает сентиментален. Особенно в те моменты, когда его подруга Смерть пристально смотрит ему в глаза. Он не отворачивается, а под воздействием её не двух смыленного взгляда, вспоминает о чём-то важном:

Когда ты умер, кто тебя ведёт

В хрустальной мгле пронзительной печали?

Не меркнет путь и прерванный полет

Вдруг с большей силой отмеряет дали.

Звезда твой путь колдует с высоты,

Зовущий свет бросает на сирени.

У ног – край бездны, над – звезда мечты,

И силой их ты разгоняешь тени.

Мечта и смерть – пульс жизни до краёв:

Под звуки флейт в лазоревой балладе

Ты вновь собрал свою охапку снов –

Цветов волшебных, только жизни ради.

У каждого цветка свой аромат,

Пьянящий танец розовой позёмки;

Как в суть свою ныряешь в дивный сад,

Где от восторга лопнут перепонки.

А затем Бла-бала разворачивает свои сантименты на 180 градусов и добавляет:

Цветы, букашки, певчих гвалт – салют:

Себе ты рай устроил ненароком.

И рай, и ад – иллюзии приют,

Миную я бубновым скоморохом.