Аккорды безумия (СИ)

Я продолжал улыбаться: мне нравилось, что Фрея вспоминает приятные моменты из своей жизни и делится ими со мной.

— Однажды я даже не сдержалась, подошла к кузне и взяла наручную пластину — хотелось знать, какая она на ощупь. Помню, как тогда разозлился кузнец и как рассмеялся один из воинов, стоявший неподалёку.

— А сейчас бы ты хотела, чтобы тебе нарядное платье сшили?

Скаалка качнула плечами.

— Мне ведь совсем некуда было бы его надеть, так зачем оно мне? Впрочем, костяная броня мне тоже ни к чему.

И почему Солстхейм лежит так далеко от Солитьюда, почему ближайший к Вороньей Скале скайримский город — это Виндхельм? Ведь было бы неплохо показать Фрею и всему этому высшему обществу, и нашим эмиссарам — но не как диковинку с далёкого острова, а как прекрасную душой и телом женщину.

— Неужели у вас совсем нет никаких праздников? — недоумевал я.

— Есть — на них мы просим у Всесоздателя хороших всходов и хорошей охоты или вспоминаем Эйвара Певца Камней.

— Вот, уже есть повод красиво приодеться, — улыбнулся я. — С удовольствием бы посмотрел на тебя в бархатном платье.

Ночевать пришлось в перелеске недалеко от побережья. Фрея помогала мне разбивать лагерь, затем — готовить ужин. Отчего-то меня быстро склонило в сон, я лёг спать сразу же после еды.

Мне снова снился Апокриф — та башня, где я убил Мирака. Мне снилось, что я хожу по её верхней площадке, надо мной летают драконы. Отчего-то мне становилось трудно дышать, что-то заставило меня опустить голову. От увиденного я чуть не закричал: на мне было одеяние Мирака, а моё лицо скрывала его маска. Я поспешил снять перчатки — но вместо привычной золотистой моя кожа была светлой. Затем рука потемнела, превратилась в уродливые тёмные клешни, маска срасталась с моим лицом, щупальца на ней покрывались слизью и темнели…

В ужасе я подскочил и тяжело дышал. Это был всего лишь дурацкий сон, который следует забыть.

— Рион?

Проклятие. Постоянно забываю, какой у Фреи чуткий сон.

— Мне просто приснился кошмар, — успокоил я.

Не в силах сдержаться, я ласково провёл рукой по её щеке, а затем губами прикоснулся к её виску.

— Всё хорошо. Спи.

Скаалка сделала вид, что поверила мне, свернулась калачиком и уснула; я последовал её примеру. Следующим утром, пока готовился завтрак, она всё же спросила:

— Расскажи, что тебе снилось? — попросила она.

— Я же сказал — просто глупый кошмар.

— Сны никогда не снятся просто так, они всегда значат что-нибудь.

— Мне приснился Мирак, — хмыкнул я. — Вернее, я сам был им.

На лице Фреи показалось беспокойство, она испуганно посмотрела сначала на меня, затем — на котомку, где лежала Чёрная Книга.

— Войди в Чёрную Книгу и забери оттуда его тело, — потребовала она. — Мне кажется, его душе нужно помочь обрести покой.

Зачем помогать человеку, из-за которого погиб Сторн и который заставлял жителей Солстхейма осквернять священные камни, я не понимал. Мирак заслужил своей участи, так пусть холодный Апокриф станет его могилой.

— Если мы этого не сделаем, он продолжит мне сниться? — поинтересовался я.

— Да. Может, Мирак не был скаалом, и ты — не скаал по рождению, но я должна помочь вам обоим. Мирак — заблудшее дитя Всесоздателя, так пусть же вернётся к нему. Ты — бладскаал, помочь тебе — мой долг, как шаманки.

Теперь я не мог сдержать радостной улыбки: прежняя Фрея вернулась.

— Хорошо.

Мне пришлось удобнее расположиться на лежанке, взять в руки Чёрную Книгу и вновь погрузиться в чтение. К счастью, я оказался на той площадке, где лежали кости Мирака. Я завернул их в ткань робы — но оружие, подаренное Хермеусом Морой, я предпочёл оставить там. Пусть демон подарит их своему новому питомцу, я же не хочу больше иметь с этим Принцем никаких дел. Затем — то же ощущение провала в бездну и возвращение в своё тело. Кости пока что пришлось нести завёрнутыми в робу, а на обратном пути мы сделаем крюк через Храм Мирака и закопаем их в умирающей роще Бродира.

Мы снова выдвинулись в дорогу, шли почти целый день. Фрея не выдержала, всё же забрала у меня свой спальник и некоторое количество припасов. Мне стало немного легче идти, и добраться до Тель-Митрина мы успели до темноты. Первым же делом я отвёл скаалку в аптеку, где работала Элинея. Пожилая данмерка пересчитывала свои запасы, когда мы вошли.

— Сэра Мотрен, — позвал я, — это Фрея из племени скаалов.

Элинея сначала едко подняла бровь, однако затем на её губах показалась вполне искренняя улыбка.

— Фрея недавно потеряла отца, и мне кажется, вы… могли бы ей немного помочь.

— Я поняла вас, юстициар, — кивнула данмерка, а затем обратилась к скаалке. — Иди ко мне, милое дитя. Я достану нам бутылочку шейна… ты когда-нибудь пила шейн?

Я предпочёл оставить женщин вдвоём, забрал сумку с Чёрной Книгой и направился в центральную башню. Управительница, видимо, скрылась в своей башенке, а Нелот с учеником уже поужинали, раз я беспрепятственно сумел добраться до лифта.

— О Азура! И какого скампа мне достался такой бездарь, как ты!

Кажется, Нелот снова был чем-то недоволен.

— Простите, мастер…