Аккорды безумия (СИ)

Итак, FUS — Сила, горный поток и порыв ветра. RO — равновесие, форель в горном потоке и ураганный лист на ветру. Dah — это равновесие, толчок, противодействие силам, которые влияют на каждое живое существо. FUS-RO-Dah — это я сам.

Голубые потоки собирались где-то в моём разуме, норовили высвободиться:

— FUS-RO-Dah!

«Неплохо, FahLIL. Мне нравятся мысли, которые ты вкладываешь в Слова».

Похвала немного польстила мне — но не следовало забываться, нужно попробовать ещё раз, убедиться, что это — не обычное везение. А затем попытаться Крикнуть подчиняющий волю ту’ум.

— FUS-RO-Dah!

«Ещё раз».

— FUS-RO-Dah!

«Ещё».

Вязкое GOL — земля, твёрдая, но в то же время и податливая. Hah — изменяющийся разум, на который могут повлиять те или иные события. DOV — бессмертные твари-драконы, которые, однако, тоже состоят из плоти и крови.

— GOL…

Что-то схватило меня за шиворот, швырнуло в глубины собственного сознания. Мне казалось, что я падал в чёрную бездну, вокруг меня вспыхивали мертвенно-зелёные огни, затем меня словно засасывало что-то вязкое и склизкое.

«Я велел тебе забыть этот ту’ум, FahLIL!»

Мой разум снова отправился в полёт, вокруг снова мелькали вспышки мертвенно-зелёного света, затем я словно оказался в объятиях душивших меня склизких щупалец и клешней, рвавших мою плоть. Щупальца залезали мне в рот и в ноздри, через горло проникали во внутренности, копошились в глазах и под кожей, из-за них мне стало невозможно дышать; клешни отрывали от меня по маленькому кусочку…

«Ты хочешь вечно испытывать нечто подобное?»

Мучения прекратились, но взамен пришли новые. Мне казалось, что некая сила подвесила меня в воздухе, я не мог пошевелить даже пальцем. Передо мной показалась гигантская озлобленная драконья морда.

— Ради твоей же собственной души, FahLIL, забудь всё, что тебе дал Владыка Неведомого! Неужели я зря очищал твою душу от Его скверны?

Тьма вокруг рассасывалась, приобретала очертания дома, который я построил — однако драконья морда никуда не желала исчезать.

— FUS-RO-Dah!

Безжалостная сила отбросила меня назад, я со всех сил ударился обо что-то и навзничь рухнул вниз. Когда я пришёл в себя, то ощутил под собой снег. Каким-то образом моё тело потеряло равновесие и упало.

«Вставай», — приказал Партурнакс. — «Вставай — и снова Крикни Безжалостную Силу!»

Я подчинился.

«Каждый раз, когда ты Кричишь, ты должен пропускать истинное значение Слов через себя. Подумай, FahLIL, если целый мир толкает тебя — сможешь ли ты толкнуть мир в ответ? Сможешь дышать так, чтобы лёгкий ветерок сбивал с ног?»

— FUS-RO-Dah!

«Очень хорошо! Ещё раз!»

Моё горло словно больше не желало мне подчиняться, голос совсем пропал, я не мог больше сказать ни слова.

«У тебя слабое тело», — произнёс дракон. — «Твой дух тоже ослаб, Хермеус Мора слишком долго отравлял его. Сядь, где тебе нравится».

Мне было странно, что Партурнакс не захватил контроль над моим телом — возможно, он, наконец, осознал, что это пугает меня и лишь сильнее отстраняет нас друг от друга.

«Тогда тебе придётся немного подождать. Смертные не могут долго сидеть на голом снегу».

Я нырнул внутрь, взял коврик и снова вышел во двор. В качестве места для медитации я выбрал край обрыва, с которого открывался отличный вид.

«Смотри вдаль», — приказал дракон. — «Расслабь свой разум — и просто смотри вдаль».

Эти слова насторожили меня — почему-то мне показалось, что Партунакс хочет сделать мне что-то плохое.

«Доверься мне, FahLIL».

Прозвище «эльф», даже произнесённое на драконьем языке, задевало меня, обезличивало, приравнивало к одному из множества меров, которые сделали другим больно… Или же наоборот, терпели от остальных принижения.

«У меня есть имя», — напомнил я. — «Анкарион, если ты до сих пор не запомнил».

«Хорошо, Анкарион. Доверься мне — я не собираюсь делать тебе ничего дурного».

На мгновение я доверился этому дракону, расслабил внутреннюю броню своего разума. Что-то толкнуло меня, затем подбросило вверх. Я закрыл глаза от страха, едва сдерживал крик.

«Открой глаза и смотри».

Не зная, почему — но я подчинился и боязливо открыл глаза. Внизу проносились леса и горы — я будто бы летел над ними. Затем какая-то сила бросила меня вниз — но не так, словно я беспомощно падал с высоты, а бережно и плавно.

«Ты видишь мир так, как видел его я», — произнёс Партурнакс.

Леса сменились степью, затем горы снова приблизились, казалось, я мог коснуться их вечных снегов. Затем меня снова начинало поднимать вверх, даже горы становились маленькими и незначительными.

«Покажи мне ещё», — потребовал я.

Перед глазами всё потемнело, но затем сквозь туманы я увидел совсем незнакомое мне морское побережье, поросшее незнакомыми мне деревьями. Вдали я видел остроконечные пики, чьи склоны поросли деревьями. Затем горы сменились заснеженными пустошами, обдуваемые ледяными ветрами…

«Это — наша древняя родина», — голос Партурнакса звучал благоговейно, казалось, даже дрожал. — «Мы покинули её, спасаясь от преследования и истребления — и после долгих скитаний нашли себе новый дом».