Аккорды мракобесия. Том I

Международный съезд «левых социал-демократических партий объявил себя Первым конгрессом Коминтерна.

Раздираемые завистью, авантюристы ринулись в Москву в надежде урвать для себя хоть какую-то долю от небывалого в человеческой истории разбоя и получить методику для подобного же уничтожения собственных граждан в своих странах.

Бог знает, что бы произошло с этими странами, если бы там проживали русские, пережившие татарское иго.

Ленин никогда не скрывал своих агрессивных планов мирового господства, и был в ударе. Он выступал настолько эмоционально: стучал кулаком по трибуне, пучил глаза, показывал зубы хищника. Гости его не понимали, но слушали, затаив дыхание и аплодировали, глотая слюну, потому что все хотели сесть за столы, поесть русской икры ополоснуть горло и желудок из хрустальных бокалов — чужую кровь и радоваться. Речь вождя в переводе вскоре была на руках каждого делегата — вчерашнего бездельника, а сегодня уже слуги народа в своей деревне так похожей на городок.

— Мы никогда не скрывали, — вещал крикливый оратор, — что наша революция — только начало, что она приведет к победоносному концу только тогда, когда мы весь мир зажжем таким огнем революции… Осуществив советскую власть, мы нащупали международную всемирную форму диктатуры пролетариата… Наше дело — есть дело всемирной пролетарской революции, дело создания всемирной Советской республики… Борьба международного пролетариата против буржуазии носит, и должна носить характер бешеной, отчаянно-жестокой классовой борьбы… Не понять даже теперь (в 1919 году), что в России идет (и во всем мире начинается и зреет) гражданская война пролетариата с буржуазией, мог лишь круглый идиот, ибо в гражданской войне угнетаемый класс направляет усилия к тому, чтобы уничтожить угнетающий класс до конца, уничтожить экономические условия существования этого класса!».

* * *

Ну как было не слететься международной голи в Москву на подобные призывы к мировому разбою? Делегаты, еще вчера похожие на бомжей, а сегодня в новеньких костюмах, ну как могли эти люди не радоваться такому повороту судьбы? Они тут же планировали перевороты в своих странах и с нетерпением ждали возврата домой. Каждый делегат обыскивал домашние тайники, вспоминал, где нож с длинным лезьвием и короткой ручкой, а у кого был пистолет, широко улыбался и подпрыгивал от счастья.

— Цу гаузе, цу гаузе, — кричали немцы, сидевшие в первом ряду.

Подобные крики раздавались и на других языках.

В тот же день в Большом Кремлевском Дворце состоялся прием в честь делегатов конгресса. Яркий электрический свет заливал старинную лепку дворцовых стен — творение архитектора Тона. Столы ломились от яств. Резные блюда с икрой, красной и черной, целиком сваренные осетры, огромная белуга, занимавшая половину стола, молочные поросята, ананасы, виноград, старинные вина, еще сохранившие на этикетках штампы частных коллекций (включая и царскую). Ленин лично подписал разнарядку, указав Горбунову доставить к столу из запасов Совета Народных Комиссаров «икру — 110 пудов, поросят молочных — 800, рыбы красной — 200 пудов». Элегантные костюмы делегатам и платья для обнаженных плеч женщинам, чтоб смогли одеться по последней европейской моде, резко контрастировали со строгими френчами «народных» комиссаров. Работники НКВД злобно и сексуально пожирали покатые плечи тех гостей, которым еще не было 35 — ти.

— Все равно и сорокалетнюю обработал бы, — грозился всемогущий Ежов. — Но товарищ Сталин…

Все это создавало дополнительную экзотику, давая понять всем присутствующим, что мировая революция — не такое уж плохое дело, и за нее стоит пойти на известный риск, коль уже это проверено на России.

А в это время в обескровленной и разграбленной России свирепствовал ужасный голод, начиналось людоедство, шли массовые убийства без суда и следствия. В Бутырскую тюрьму свозились дети «богатых классов» для поголовного истребления. Поголовное детское истребление наиболее тяжкое злодеяние большевиков в истории России и человечества в целом. Головорезы пытались замести кровавые следы убиения детей и это им удалось. Ни один гопник в России не молвил словечка в защиту детей, никто не признает, как свирепствовала эпидемия сыпного и брюшного тифа. Никто не знает, как заживо гнили заложники, черными громадами торчали из заснеженных улиц мертвые дома без отопления и электричества. Экое великое Ленинское благо для огромной страны!

* * *

И чтобы ни у кого не оставалось никаких сомнений, что борьба за счастье рабочего класса, а равно и всех прочих угнетенных классов, приносит свои плоды, гостей сводили в Гохран. Эта организация, созданная Лениным еще 1917 году, была тем центральным складом, куда свозились и откуда направлялись куда-то в опломбированных ящиках награбленные ценности, создавая неиссякаемый золотой и бриллиантовый поток. Никакая фантазия из «Тысячи и одной ночи» не могла представить себе ничего более впечатляющего, чем это хранилище, где были собраны все ценности, накопленные страной и ее жителями за несколько веков.