Аконит

– Не обязательно туда попадать. Нам нужно только доказать, что он причастен, – напомнила Кора. Она не удержалась от ласки и запустила пальцы в волосы Гила, который довольно забормотал что-то. Она усмехнулась. – Ложись уже.

Гил ухмыльнулся, поднимаясь и стягивая рубашку и штаны. Кора скинула халат, оставаясь в сорочке, и забралась под плед. Ее примеру последовал и Гил. Они сразу же прижались друг к другу, сплетая руки.

– Я говорила с Исабэллой, – напомнила Кора шепотом.

– И до чего договорилась?

– Надо написать ей. Но выбрать место и время.

– Напишем завтра. Я обсужу с Донни. В Клоаке много хороших мест для приватных бесед.

Кора согласно кивнула и сладко зевнула, утыкаясь носом в шею Гила, вдыхая запах мыла и сладковатого табака. Как же она устала! Опять.

* * *

Летняя гроза несла прохладу, свежий запах озона и мокрой земли. Но это было на Правом берегу. В Клоаке спал смог, а ливень прибил пыль, сделав ее грязью.

В доме была та же пыль. Серая и плотная, она застилала все поверхности давно заброшенного здания. Каждый шаг, каждое движение оставляли темные пятна на толстом слое пыли.

– Открой окно, проветрим, – иронично предложил Рие, плюхаясь в кресло и поднимая в воздух щекочущее нос облако. – Ароматы канализации ведь так бодрят. Правда, ma biche[33]?

– Мне не нравится, как это звучит, – Белладонна закатила глаза. – И я уже сказала, это самое безопасное место для такой встречи.

– Безопасное и вонючее, – согласился Рие, сдувая пыль с ладоней, – а еще очень нечистое.

– Приберись, раз хочется, – вяло откликнулась Белладонна.

– Ты чего встал у окна? – Рие повернулся к Гилу.

– Снаружи меня не видно. И я слежу за входом.

– Какие вы скучные!

– Молю, найди уже себе дело и дай нам отдохнуть!

Белладонна откинулась в кресле.

Рие что-то пробурчал на родном языке и принялся прохаживаться по дому, скрипя половицами. Гил иногда гадал, какой Рие настоящий? Деятельный и общительный, каким часто бывал? Но вряд ли тот визгливый и манерный, каким ему иногда нравилось становиться. А может, тот мрачный, молчаливый человек с пугающей пустотой в глазах, каким его изредка можно было видеть? Рие бывал настолько разным, что даже самые близкие не решались искать его суть. Зато он, пожалуй, единственный из них мог поладить с каждым, найти ко всем подход. Он умел мимикрировать под любую среду, меняя личности, как маски. А мог исчезать, будто никогда его и не было. Он мог быть кем угодно и никем одновременно. Наверное, потому имя Никто так подходило ему.

Послышались шаги. Все повернули головы к хлипкой двери. С протяжным скрипом она распахнулась, впуская девушку.

– А вот и ты, ma puce[34]! – Рие вальяжно развалился в кресле и отсалютовал вошедшей.

Янтарные глаза, рыжие волосы… Вся ее внешность была ложью, кроме, пожалуй, двух прядей, спускающихся у лица. Белые, какими и должны быть волосы у таких как они.

Гостья никак не отреагировала на слова Рие. Она стянула тонкий промокший плащ, оставаясь в темно-синем платье. Достаточно непримечательном, чтобы затеряться в толпе людей из Клоаки, если придется бежать. Юбка у платья была всего одна, распоротая с двух сторон, освобождая ноги в обтягивающих штанах.

– И как только Мортимер отпустил? – Гил, привалившись к стене, сверлил Исабэллу недовольным взглядом. Он узнал ее. В лаборатории они заговаривали раз или два, но виделись чаще, оба были закреплены за Трумэном и алхимиком. Цифры имени с трудом, но все же вспомнились – 6866.

– О, убийца заговорил, – Исабэлла усмехнулась, неспешно опускаясь на диванчик напротив кресел Рие и Белладонны.

– Будто ты не убивала, – парировал Гил.

– Убивала, – согласилась она, томно прикрыв глаза, и вкрадчиво, с явной наигранностью и ехидством прошептала: – Но ведь не за мной охотится полиция, Аконит.

– Давайте обойдемся без сцен, – устало попросила Белладонна. – Не хочется разводить полемику. Перейдем к делу, а пикировку оставим на потом, если будет время.

– Не оставим, Донни, – Гил мотнул головой, оттолкнулся от стены и подошел к ней. – Ты уверена в том, что она не приведет нас в ловушку? Я нет. Она служила Баррету… Может, все еще служит.

Корри хотела ей верить, но богиня милосердна, она была готова дать шанс всем, даже такой пропащей душе, как Аконит. Она дала ему шанс побыть Гилом… Но Исабэлла могла прийти сюда не за помощью, а для того, чтобы сдать «кирпичей» дюку и его прихлебателям.

– О, думаешь, ты лучше меня, потому что тебе повезло чуть больше? – зашипела она. – Вам посчастливилось выбраться из Клоаки, а другим нет. Многие из нас еще были детьми и не могли дать отпор…

– Ты не ребенок.

Исабэлла хмыкнула и без предупреждения рванула за ворот платья. Пуговицы рассыпались по полу, постукивая по дереву, покатились в разные стороны. Теперь видна была ложбинка между грудей, где поселилось черное пятно.

– Похоже на некроз, – пробормотала Белладонна, судорожно сжимая подлокотники и вдавливаясь в спинку кресла.

– Он и есть.

– Не может быть… Наша регенерация бы не позволила развиться такому…