Аконит, 2020 № 07-08 (цикл 2, оборот 3:4, февраль)

Первым таким произведением в нашем обзоре станет «Ад одиночества» (Kodoku Jigoku, 1916). Один из героев этого короткого рассказа-притчи, погрязший в пороке монах Дзэнте, рассказывая о своей жизни, внезапно сообщает следующее: «Согласно буддийским верованиям, существуют различные круги ада. Но, в общем, ад можно разделить на три круга: дальний ад, ближний ад и ад одиночества. Помните слова: „Под тем миром, где обитает все живое, на пятьсот ри простирается ад“? Значит, еще издревле люди верили, что ад — преисподняя. И только один из кругов этого ада — ад одиночества — неожиданно возникает в воздушных сферах над горами, полями и лесами. Другими словами, то, что окружает человека, может в мгновение ока превратиться для него в ад мук и страданий». Дзэнте сам был ввергнут в этот ад. В таком аду пребывает и рассказчик, до которого дошла из древних времён история Дзэнте.

Тема рассказа далека от сверхъестественного, и позднее, незадолго до смерти, будет кратко сформулирована Акутагавой: «Человеческая жизнь — больше ад, чем сам ад». Всякий человек либо уже одинок, либо станет таковым. И это неизбежно и неизбывно. Можно лишь пытаться за чередой бесконечных перемен скрасить своё пребывание в аду одиночества — но и то до поры. Выходом из этой области ада всегда будет являться смерть.

Однако, образ ада одиночества — пребывающего не где-то под землёй, а прямо вокруг нас; мучительного ада, которого не избежать никому, каким бы праведным он ни был, заставляет ощутить эффект тревожного присутствия, заигрывающего с нашими экзистенциальными и социальными страхами, и атмосферу неизбежности. Ад одиночества — та самая скрытая химера, позволяющая смело отнести этот рассказ в категорию химерного реализма.

Рассказ «Винные черви» (Shuchu, 1917) написан в куда более лёгкой иронической манере, и является переработкой истории китайского писателя Пу-Сун-лина «Винный червяк». Герой истории, Лю Дачэн — большой любитель выпить. Но при этом от его пристрастия не страдают его здоровье и достаток. Однажды его посещает монах, и сообщает, что внутри Лю обитают винные черви, и в них кроется корень его пристрастия: эти неведомые существа обожают вино, и потому заставляют Лю употреблять его в огромных количествах.

Монах вызывается вылечить Лю от его недуга, изгнав винных червей из его тела. Лечение представляет собой довольно простую процедуру, но становится мучительным для Лю. И вот, когда несчастный не в силах больше выносить мучения, он чувствует «как вверх по пищеводу у него движутся какие-то комки, что-то мягкое, вроде червяков или маленьких ящериц». Существа покидают его тело и прыгают в кувшин с вином — обязательный элемент лечения, установленный у головы Лю. После исхода червей, Лю, его приятель и монах могут рассмотреть их — это существа, «похожие на рыбок-саламандр, совсем маленькие, всего в три суна длиной, но у каждого из них были рот и глаза». Лю исцелился, но его здоровье и достаток ухудшились. Акутагава предоставляет читателю три вероятности, почему так могло случиться, но все они связаны с винными червями.

Винные черви изначально, в китайском фольклоре, являлись духами спирта, способными превращать воду в вино. Вслед за китайским автором, Акутагава помещает этих существ в тело человека. При этом у Пу-Сун-лина винный червь имеет ещё более гротескный облик: «красное мясо, длиною дюйма в три, вьется, движется, словно гуляющая в воде рыба. И рот, и глаза — все есть, как полагается, полностью». Исторжение червей из героев-пьяниц (к слову, до момента исторжения никак не проявлявших себя материально) — самое настоящее вторжение химерного в реальный мир, с губительными последствиями для своего бывшего носителя. И потому этот рассказ может быть отнесён к категории мифологической химерной прозы.