Аконитовые грёзы

– Я бы хотела себе иной жизни, – произношу, обнимая себя за ноги. – Хотела бы быть свободной, как само море. Увидеть, что скрывает горизонт. Не думать об общественном мнении, регламентированном распорядке дня и о том, какое платье следует подобрать к тисовому балу. Мне не нужны литературные салоны, я не желаю обсуждать сюжеты романов – я хочу стать его главной героиней, – оборачиваюсь к Гектору, что смотрит на меня улыбающимися глазами и держит в зубах длинную травинку.

– "Дитя Фортуны, что жизнью стремится в роман", – протягивает он игриво. – Аделина, но свобода – это не только отсутствие ограничений, но и колоссальная ответственность за свои поступки. То же море, – он бережно приобнимает меня рукой за плечи, другой осторожно берется за подбородок и поворачивает лицом к водному пейзажу. Гектор так близко, что ощущаю его щетину на своей щеке, – не всегда спокойно; там бушуют грозы и штормы, оно поглощает людей и сжирает корабли. Непогоды ни избежать, ни миновать волнений, тревог и разочарований. И жизнь не всегда прекрасна… Впрочем, несмотря на все ее превратности – жить все равно замечательно.

– Намекаешь, что мне следует довольствоваться своей жизнью?

– Твоя жизнь не плоха. Судьбой тебе даровано родиться в обеспеченной семье в прекрасные годы.

– Ты тоже был рожден в обеспеченной именитой семье. Но ты сбежал, Гектор, – я вновь оборачиваюсь к корсару, заглядывая в его медовые глаза. – Почему же сам не довольствовался? – он медлит с ответом, невесомо выводя узоры пальцем по моему колену, а я меж тем продолжаю. – Потому что ты хотел сбежать из-под опеки своей семьи, принадлежать одному себе. Чтобы не фамилия диктовала тебе жизнь, чтобы сама жизнь сделала тебе имя. Ты выбрал путешествовать, покорять новые горизонты и открывать для себя неведомые миры. Становиться одной из тех редких душ, которые не боятся прыгнуть вниз со скалы, несмотря на непредсказуемость течения, – откидываю чуть вьющиеся длинные волосы на спину. – А представь какого мне? Сейчас я в подчинении отца, скоро стану в подчинении мужа. Которого, к слову, тоже себе не выбирала.

– И что бы ты сама себе выбрала? – улыбается Гектор в усы, наверняка зная ответ.

А я опускаю подбородок на колени, глядя, как чайки кружатся над мачтами кораблей у горизонта.

– Наблюдать закаты и восходы солнца, засыпать под пение чаек и просыпаться под шум волн. Чувствовать, как соленый бриз заряжает меня энергией и дарит новые возможности. Свободно встречать утро где угодно на пути: на теплом песке, у рыбацких лодок, или на скалах, освещенных первыми лучами солнца. Жить в гармонии с природой и нести в себе ее силу, – на сердце в эту минуту легко, тепло, спокойно; и внутри ширится целый мир, куда больший, чем существующий. – Но, самое важное, быть свободной от страха. От страха собственной судьбы, от страха проходить сквозь жизнь с непосильными тяготами роли счастливой жены и хозяйки очередного поместья. Быть такой, у кого нет границ и ограничений. Такой, кто не ищет себя, а находит в силе и свободе океана. Быть собой, быть настоящей, быть свободной, как сам океан. Я хочу быть беспечной и неукротимой.

– Леди Буланже, что за непристойности, – игриво посмеивается Гектор в ответ. – Где ваше дворянское стремление к стабильности? Где женское желание теплого очага?

Вместо ответа, нарочито-возмущенная выпрямляюсь и толкаю мужчину на землю. Он падает на спину, приминая траву и лиловые цветы фиалок, которыми усыпана поляна. Гектор перехватывает меня за предплечья, утягивая за собой на цветочное ложе.

– Каков нахал! Я открываю ему сердце, говорю совершенно искренне и от чистого сердца, а он смеет смеяться! – продолжаю театрально возмущаться. – Вы хотите быть вызваны на дуэль, господин де ла Серна?

Гектор замирает, внимательно глядя в мое лицо. Глаза его искрятся.

– Боюсь, Адель, я уже проиграл ее тебе.

И у меня загорается на сердце, столь откровенно и интимны слова бесстрашного корсара.

Я робко замираю, когда мужчина перекатывается, оказываясь сверху меня, и аккуратно прижимает мои ладони к земле по обе стороны от головы. Дыхание спирает от необъяснимого счастья и быстроразрастающегося сладкого волнения в груди. Гектор смотрит внимательно, тепло; и проводит языком по своей нижней губе, прежде чем улыбнуться… А я так надеюсь, что он поцелует меня, и от одной лишь мысли этой словно хмелею.

Но мужчина оставляет только один невесомый поцелуй на моей ключице. Затем, посерьезнев, поднимается спешно, подает мне руку, помогая встать на ноги.

– Время, моя солнечная леди, – говорит он тихо, поднимая глаза к листве на деревьях. – Тебя будут искать.

А я понимаю, что Гектор в ту секунду думает об осени, что приближается неминуемо. О том, что ему предстоит отплыть. О том, что мне предстоит свадьба. О том, что придет конец сладкой иллюзии и столь желанному образу нас двоих, бороздящих морские просторы вместе.

Адель