Акротирский шпион

Первый истребитель с грохотом пронесся над нами; я увидел на концах дельтообразных крыльев опознавательные знаки — голубо-бело-красные окружности, а ближе к фюзеляжу — условные буквы и цифры: Т 309… Специалисту этого было достаточно, чтобы определить к какой эскадрильи принадлежит самолет, его назначение и цель полета. Я, между прочим, подумал о том, что, очевидно, кто-то из пилотов заметил, как Вальполь следил за аэродромом, и доложил контрразведке штаба воздушных сил на Среднем Востоке. Конечно, не все представляют, какие мелочи можно увидеть с воздуха. Но с помощью нескольких учебных фотоснимков с самолета не тяжело было обнаружить наблюдательный пункт Вальполя.

Мисс Ругон пробежала около нас и исчезла за кедрами; в тот же миг мы услышали как она прыгнула в воду.

Поскольку эти мои воспоминания касаются очень серьезных вещей и пишутся не для какого-то пустякового иллюстрированного журнала, я не буду описывать ее вид в купальном костюме. Но ее пример стимулировал и меня — я обливался потом от немилосердной жары, поэтому сказал Вальполю:

— Я тоже прихватил с собой трусы и если вы ничего не имеете против, немного освежусь.

Я спросил его просто из вежливости, ведь Вальполь не был владельцем этого живописного озера и не имел оснований обижаться, если бы я оставил его на несколько минут с теми турками. Но я ошибся: он воспринял это неодобрительно.

— Наверно, не стоит, мистер Андерсон, — коротко возразил он, прикусив губу. — Я предлагаю вернуться назад. Как только придет мисс Ругон, мы уедем отсюда — сегодня нам тут нечего делать.

Вернувшись домой, я лег на диван и начал подводить итоги дня. С уверенностью можно было сказать только одно: больших успехов не было. Я все еще не знал кто такой на самом деле Натан. Ф. Вальполь; все время сомневался в своих соображениях, а каких-либо основаниях для его ареста нечего было и говорить.

Занимался ли он в самом деле шпионажем? Некоторые факты, как выбор места раскопок, его прекрасный бинокль, говорили за, но большая часть — против. Там, на холме, когда он увидел разрушенную траншею, его охватила настоящая ярость. Если бы он копался там только, чтобы замылить глаза контрразведке, то вряд-ли разошелся бы так. Неужели он сам разрушил траншею?

Такая версия могла быть верной, если бы он разгадал мою роль или хотя бы подозревал меня. В таком случае он, вероятно, использовал день между приглашением и нашей поездкой в Акратори для того, чтобы засыпать яму… Может боялся, что такой знаток, которым он меня считал, внимательно осматривая сделанную им для отвода глаз «археологическую траншею», не признает ее настоящей? Но тогда он должен был бы позаботиться о том, чтобы добыть настоящие памятки древности и продемонстрировать их мне на месте раскопок другой раз — ведь яма была его алиби. Неужели и сегодня его ярость была ненастоящей? Неужели можно так прикинутся? Нет, по-моему, это невозможно.

И еще одно наблюдение отрицало слишком уже сложную и поэтому ошибочную концепцию преступления: Вальполь совсем не пытался заинтересовать меня своей персоной, усыпить мою бдительность любезной предупредительностью; наоборот, он не раз давал ощутить свою антипатию ко мне, причина которой, без сомнения, крылась в личности мисс Ругон. В конце он очень грубо препятствовал мне скупаться с этой девушкой. Значит, он ревновал, это безусловно. Но агент никогда не может позволить себе такую роскошь, как поддаться своим эмоциям. В борьбе на этом тайном фронте его жизнь висит на волоске, и кто забывает об этом, тот или дурак, или никудышный агент.

Это произошло в пятницу, семнадцатого августа. Чтобы мои записи имели определенную систему, я теперь чаще буду ставить дату.

Конец недели я следил за помощниками Вальполя. Работа эта была нелегкой, и я пропущу отдельные ее фазы, так как она не дала никаких существенных результатов. Оба турка очень плохо владели английским языком, а сам Вальполь также почти не знал их языка. Жили турки не в «Ледра Палас», а в дешево ночлежке на окраине города. Вальполь использовал их — если не считать ухода за его машиной — только для раскопок. Во всяком случае я имел возможность убедиться в том, что они со своим работодателем никаких тайных связей не поддерживали. Кто же тогда был помощником Вальполя, без которого он никак не мог обойтись, если действительно занимался шпионажем?

В следующий понедельник, около десяти часов утра, убедившись что Вальполь снова куда-то уехал, я тайно проник в его номер. В любой порядочной гостинице это сделать относительно легко, — даже без ведома обслуживающего персонала. Как только горничные закончили уборку, я выбрал удобный момент, незаметно снял ключ с доски, которая висит возле портье, и двинулся наверх. А через двадцать минут мне уже было известно что в роскошном номере Вальполя есть все — от крема для бритья до портативной пишущей машинки, — кроме радиопередатчика.