Акселерандо

— Стайное поведение — объясняет Амбер, глядя вверх. — Если последить за элементами — за птицами — можно заметить, что их траектории не совсем индивидуальны. Вместо этого каждый голубь все время находится не далее, чем в десяти метрах от не менее, чем шестнадцати соседей. Это гамильтонова сеть, парень. Обычные птицы так себя не ведут. Так с каких пор?

Сирхан перестает ругаться и разглядывает кружащихся птиц, воркующих и посмеивающихся над ним с безопасных небес. — Я доберусь до вас, вот увидите… — грозит он кулаком.

— Не думаю. — Амбер снова берет его под локоть и подталкивает обратно на дорогу, ведущую вокруг холма. Сирхан, занятый удержанием аэрогелевого зонтика над своей сверкающей макушкой, сдается и позволяет себя вести. — Надеюсь, ты не думаешь, что это все просто совпадения? — спрашивает она его по телепатическому личному каналу. — Они здесь — одни из игроков.

— Мне-то что? Они взломали мой город и сорвали мой вечер. Мне все равно, кто они, пускай убираются.

Тут навстречу выходят остальные участники вечеринки, и они едва не оказываются затоптанными. — Известные последние слова — бормочет Амбер. Кто-то запустил в скелет аргентинозавра моторы и нановолокна, и гигантский зауропод восстал неупокоенной симуляцией исчезнувшей жизни. Кто бы это ни сделал, он также хорошенько вычистил динозавра из сети наблюдения. Первым предупреждением было сотрясение грунта под ногами, а затем голова скелета стотонного травоядного ростом с шестиэтажный дом поднялась над верхушками деревьев и принялась разглядывать людей внизу. На его черепе, выкатив грудь, гордо устроился голубь, а внутри грудной клетки на покачивающемся деревянном полу сгрудились остолбеневшие тайконавты.

— Это моя вечеринка и мой бизнес-план — жалобно твердит Сирхан. — Никто из вас или семьи не должен отбирать его у меня.

— Верно — подтверждает Амбер. — Но если ты не заметил, ты дал временное убежище толпе людей, и в том числе мне, хоть я и не акцентирую это. Некоторые засранцы считают меня достаточно богатой, чтобы меня имело смысл ограбить, и ты не предусмотрел по этому поводу ничего лучше, чем пригласить сюда эту манипулятивную сучку, мою мать. О чем ты думал? Что сверкать из окна транспарантом «аферисты всех миров, сюда?» — это весело? Черт возьми, мне нужна Айнеко.

— Твоя кошка! — Сирхан находит, к чему прицепиться. — Это она во всем виновата, да?

— Разве что косвенно. — Амбер оборачивается и машет скелету аргентинозавра. — Эй, ты! Видел где-нибудь Айнеко?

Гигантский динозавр наклоняет голову, а голубь открывает клюв и что-то воркует. К его голосу зловещими обертонами и переливами добавляются полифонические голоса других птиц, и все это сливается в безумный переливающийся и резонирующий хор.

— Кошка у твоей матери.

— Вот дьявол. — Амбер в гневе оборачивается к Сирхану. — Где Памела? Найди ее!

Сирхан упрямится. — Зачем бы мне?

— Потому что она заполучила кошку! Что она, по-твоему, собирается делать, если не предлагать приставам сделку и употреблять это против меня? И скажи мне, неужели ты так и не вдуплил, от кого пошла вся эта семейная традиция дергать за ниточки?

— Вы опоздали — разносятся над ними жуткие голубиные голоса. — Она похитила кошку и взяла капсулу из музея. Аппарат ни разу не летный, но ты поразишься, что можно сделать с парой сотен отражений и несколькими тоннами роботумана.

— Ладно. — Амбер разглядывает голубей, уперев руки в боки. Она оглядывается на Сирхана, и некоторое время просто стоит, закусив нижнюю губу, а затем кивает птице, едущей верхом на черепе динозавра. — Перестань трахать мальчику мозги и покажись нам, Папа.

Сирхан косится наверх. В воздухе, слетевшись со всех сторон, собирается целая стая голубей-попутчиков. Они опускаются на траву, и их голоса заливаются, как короткое замыкание на заводе синтезаторов.

— Что она собирается сделать со Слизнем? — спрашивает Амбер у скопища голубей. — И не слишком ли вам там тесно?

— К этому привыкаешь — говорит главная — и хорошо распределенная — версия ее отца. — Я не знаю, что она планирует, но я могу показать тебе, что она делает. Внук, прости за твой Город, но тебе действительно стоит уделять больше внимания обновлениям безопасности. Под крышкой твоей новенькой сверкающей сингулярности резвится целая куча негодного двадцативечного кода. Проектные недосмотры и прочая фигня. И оно у тебя изо всех щелей лезет…

Сирхан, огорошенный, качает головой. — Не могу поверить всему этому — тихо жалуется он.

— Покажи мне, что Мать собралась делать — приказывает Амбер. — Я хочу знать, могу ли я остановить ее, пока не стало слишком поздно.

* * *

Древняя старуха в скафандре откидывается на спинку тесного кресла, смотрит в камеру и подмигивает. — Здравствуй, дорогой. Я знаю, что ты подглядываешь.