Акселерандо

Амбер терпеливо кивает, не отрывая взгляда от Садека.

Садек сердито кашляет. — Борис, объясни ей.

Борис наклоняет кресло в полулежачее положение и разворачивает его к Королеве. — Он прав, Амбер. Они торговцы, и по-моему, они даже не слишком наделены умом. Подобраться к их семиотике, пока они прячутся за высланной нами же моделью омаров, непросто, но они определенно не ракообразные и не люди. И не послелюди. Полагаю, они просто сброд, который прибрал к рукам игрушки, оставленные куда более интересным народом. Что-то вроде Отрицающих у нас дома. Представь, просыпаются они однажды утром и видят, что все ушли в небеса, в огромное виртуальное пространство. Оставили их, и оставили им планету. Как ты думаешь, чем они займутся, когда вылезут обратно на поверхность? Некоторые будут просто ломать все, что попадется под руку, другие, конечно, будут не так тупы. Но они мыслят мелочно. Падальщики, мусорщики, деконструкционисты. Весь их взгляд на экономику — это игра с отрицательной суммой. Даже если они сами потом пойдут в небо. «Пойдем, навестим каких-нибудь инопланетян, облапошим их, возьмем их идеи, сами им ничего не раскроем, и заживем чуть веселее».

Амбер поднимается и идет к окнам в передней части мостика. На ней черные джинсы и мешковатый свитер, и сейчас она мало похожа на средневековую королеву, роль которой разыгрывала для туристов. — Брать их на борт было большим риском. Я огорчена.

— Как много ангелов может танцевать на кончике иглы? — Садек криво улыбается. — Мы — знаем. А они могут даже не осознавать, что танцуют с нами. Это — не боги, которых ты так опасалась встретить.

— Нет. — Амбер вздыхает. — И они не слишком отличаются от нас. Смотрите, разве мы сами хорошо приспособлены к такой среде? Мы повсюду тащим за собой эти тела-слепки, полагаемся на реальности-подделки, на которые можно проецировать наши человекоподобные чувства. Мы просто эмуляции, а не истинные артилекты… А где Су Ан?

— Могу поискать ее. — Борис хмурится.

— Я попросила ее проанализировать время прибытия инопланетян — добавляет Амбер почти про себя. — Момент прибытия слишком близок. Они явились быстро, чересчур, черт их дери, быстро — сразу же, как мы потрогали маршрутизатор. Я думаю, в теории Айнеко есть изъян. Настоящие владельцы этой сети, к которой мы подключались, вероятно, используют для сообщения средства гораздо более высокого уровня. Разумные протоколы для построения высокоэффективных коммуникационных шлюзов. А эти Вунч, по всей видимости, прячутся в тенях и поджидают новичков, которых можно использовать. Педофилы, скрывающиеся за школьными воротами. Я совершенно не собираюсь предоставлять им возможность получить свое, особенно перед тем, как мы сами найдем кого-нибудь достаточно достойного для первого контакта!

— У вас может быть мало выбора — говорит Садек. — Если они столь недальновидны, как ты подозреваешь, то они могут перепугаться, если начать редактировать их среду. Они могут попытаться вырваться. Я сомневаюсь даже в том, что они осознанно произвели эту загрязненную метаграмматику, которую отправили обратно нам. Для них это просто способ втереться в доверие к инопланетным простакам — средство облегчить переговоры. Кто знает, где они это подцепили…

— Грамматическое оружие. — Борис медленно вращается, сидя в кресле. — Желаешь установить выгодные торговые связи — встрой пропаганду в переводческие программы. Как мило. Интересно, слышали ли эти парни о новоязе?[175]

— Вряд ли — медленно говорит Амбер, замирая на мгновение, чтобы сгенерировать ветви-наблюдатели и прочесть ими книгу, а так же посмотреть все три киноверсии —1984 и ознакомиться со всеми испольными продолжениями. — О-у. Безрадостная картина… Напоминает… — она щелкает пальцами, пытаясь вспомнить любимое отцовское. — …Дилберта.

— Дружественный фашизм, — говорит Садек. — «Не стоит задумываться, кто виноват». Я могу рассказать вам эти сказки от лица родителей — о том, как расти во время революции… Никогда не допускать сомнения в себе — яд для души. И эти инопланетяне пытаются натравить свою безапелляционность на нас.

— Я думаю, нам надо посмотреть, как дела у Пьера, — говорит Амбер вслух. — Я совершенно точно не желаю, чтобы они травили его. — И ухмыляется. — Ревную!

* * *

Донна-журналист повсюду и везде. Одновременно. Это удобный талант — можно быть одновременно у обеих сторон и делать по-настоящему беспристрастный репортаж.

К примеру, одна Донна сейчас в баре с Аланом Глашвитцем, который явственно еще не осознал, что здесь он может по собственному желанию модулировать активность алкоголь-дегидрогеназы, и полным ходом движется к тому, чтобы надраться в зюзю. Донна способствует процессу — ее увлекает наблюдение за этим угрюмым молодым человеком, чья молодость испарилась в необратимом самооптимизационном эффекте.