Аксиома Эскобара: вес не имеет значения

— Понимаю, — американец спорить не стал. — Но сейчас вы же всё-таки решились?

— Сложно не решиться после того, как целая армия пытается тебя убить на парковке собственного офиса. И ей это практически удаётся, — Пабло показал на грудь, где из-под рубашки проглядывала давящая повязка.

— Со своей стороны обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы арестовать этих негодяев, — чуть ли не впервые с момента начала разговора подал голос представитель колумбийских правоохранительных органов.

Оскар Асприлло был кристально честным человеком, ненавидевшим наркотики всем сердцем — его младшую сестру несколько лет назад изнасиловали и убили наркоманы в Боготе. С тех самых пор, он их давил, давил и давил… Параллельно создав себе репутацию безжалостного полицейского, никогда не идущего с преступниками на компромиссы.

Фактически именно из-за этой репутации его в спецгруппу и позвали. Правда, не колумбийцы, а американцы — им там был нужен такой вот борец, который не увильнёт в сторону из-за какой-нибудь политической истории. В Штатах сидели далеко не идиоты и предполагали, что у ребят с деньгами достаточно глубокие карманы для покупки чиновников и полицейских. И, вполне логично, ожидали препятствий.

Эскобар в поле зрения Асприлло не попадал — просто потому, что не торговал своим товаром на территории Колумбии. А его производства были слишком хорошо спрятаны, чтобы хоть кто-то, кроме непосредственных работников, про них знал.

Сейчас, глядя на мрачного бизнесмена, полицейский испытывал сочувствие. В конце концов, терять сослуживцев ему приходилось: и это всегда непросто, даже если особо не общались. Ну а когда вы практически росли рядом…

— Закройте их в самую глубокую тюрьму, — Эскобар скривился. — Всех, кого только можно. И кого нельзя — их тоже закройте.

Намёк не понравился ни американцу, ни колумбийцу.

— Мы сделаем всё возможное, — тем не менее вежливо повторил Асприлло.

— Сделайте. Потому что я сделаю свою часть.

— Простите? — Брэдшоу моментально напрягся, почувствовав в голосе Эскобара угрозу.

— Уже завтра в каждой газете, на каждом гребанном телеканале и на каждой радиостанции я выложу всё, что знаю про купленных этими «джентльменами» сенаторов и конгрессменов. И судей, — последнее Пабло практически выплюнул.

— Это может помешать следствию, — немедленно отреагировал Брэдшоу.

— Следствию может помешать тот факт, что с ним работают купленные на корню подонки, — огрызнулся Эскобар. — Повнимательнее посмотрите на друзей этих мразей. Скорее всего, даже не будучи в списках, они замешаны. И сколько из них используется вашим «следствием»?

— Сеньор, прошу, — Оскар решил попробовать другой подход. — Я понимаю вашу боль, я сам терял близких людей из-за деятельности бандитов. Но сейчас вы не мыслите ясно, ваш взор туманит печаль…

— Мой «взор» яснее ясного, — отрезал Пабло.

При всей своей бескомпромиссности Асприлло не был дураком. И, в отличие от Брэдшоу, знал о настроениях простых людей Медельина. Поэтому он остановил американца, который уже начал было краснеть и явно собирался взорваться.

В этом городе наезжать на Эскобара мог только сумасшедший самоубийца. Что, в общем-то, доказывалось результатам атаки на него. Живых там не осталось — и у местных не возникло ни единого вопроса, как именно «простой бизнесмен» противостоял нападению нескольких десятков вооруженных до зубов головорезов.

— Мы с вами ещё свяжемся, сеньор Эскобар, — Оскар решил, что самое время попрощаться, пока их просто не вышвырнули из дома бизнесмена. — Документы мы же можем забрать?

— Да, — кивнул Пабло. — Они для вас и сделаны. Вон, на столике ещё две копии.

Повернувшись, Асприлло увидел две стопки с документами, упакованные в здоровенные папки со скоросшивателями.

— Ещё раз благодарим за сотрудничество и вашу гражданскую позицию, мистер Эскобар, — так и не вышедший из себя американец протянул руку. — Если в Колумбии будет больше таких людей, она станет совсем другой страной.

«Ты даже не подозреваешь, насколько прав», — подумал Пабло, отвечая на рукопожатие.

Сейчас, смотря как гроб с телом Мигеля опускают в землю, он надеялся на то, что поступил правильно. И что конкуренты будут разгромлены. А чтобы было веселее, Пабло — его люди — прикончит отдельных из них в тюрьме. До суда, по дороге в суд, после суда — как получится.

Но легче от мести не будет. Нет, какое-то удовлетворение он, пожалуй, получит, но боль от собственной ошибки будет рядом всегда. Хотя — из опыта — через несколько лет чувства несколько потускнеют.

— Hermano, — подошел Роберто и положил руку на плечо. Только в этот момент Пабло осознал, что вот уже несколько минут смотрит на землю, под которой скрылся гроб. Остальные уже отошли, хотя многие, из уважения к самому Эскобару, ещё не разошлись, стоя в отдалении.

Это не считая охраны, конечно. В этот раз бойцы были на каждом углу: на улице, на крышах, в машинах — как вокруг церкви и кладбища, так и по городу. Рисковать Эскобар больше не собирался — он, в конце концов, ещё должен изменить мир.