Аксум

Проще всех выглядели лучники, не имевшие ни брони, ни шлемов. У каждого из них в руках лежал большой лук, а за спиной висел кожаный колчан, битком набитый стрелами. Последние ряды занимали горожане и разный сброд, набранный из всех, желающих повоевать, удивляя своим разнообразием. Рядом с человеком, одетым в дорогую, хоть и простую ткань, стоял обычный, практически голый наёмник, что решился не на защиту отчего дома, а польстился возможностью получить вознаграждение в случае победы (а в том, что они победят, он не сомневался) и на возможные трофеи. Из вооружения у таких имелся только большой нож или лук, а из брони — набедренная повязка или, в лучшем случае, обрывки ткани, намотанные на тело, как придётся. Душа у них имелась такая же чёрная, как и их тело, и поэтому тут оказалось без неожиданностей.

Ахмек-тэре окинул их взглядом и поморщился, отребья оказалось намного больше, чем настоящих горожан, да это и понятно. Ему вспомнилась одна фраза, которую он слышал очень давно из уст мудрого грека Фобоса, что учил его дочь: «Подавляющее большинство людей живет, не участвуя в грандиозных событиях своих эпох, либо участвуя в них пассивно, под давлением обстоятельств. Но события влияют на таких людей всегда, поэтому позиция безразличия к ходу жизни более губительна, нежели риск, на который постоянно идут те, кто движет ход истории вперёд».

Он тогда не понял этой фразы, да и сейчас не сильно её понимал, но суть уловил скорее не головой, а сердцем, и осознал, что если враг окажется сильнее или умнее и хитрее, то их царство падёт. Эта мысль внезапно возникла в его голове, но он успешно отогнал её прочь, изгнав, как шелудивого осла. Они победят, ОН победит, во что бы то ни стало!

Подозвав Батека, Ахмек сказал ему.

— Открой арсенал и выдай броню всем горожанам, что вышли на битву с врагом, но только горожанам, а не всякому сброду.

— Брони мало, о достопочтенный, и её как раз хватит только на избранных.

— Тем лучше, — кивнул своим мыслям Ахмек-тэре и пошёл дальше, задумчиво всматриваясь в лица воинов. Вскоре он вернулся обратно в царские чертоги, где его снова посетила любимая дочь.

— Отец! Неужели это правда⁈

— Что, моя любимица?

— Правда, что нам грозит нападение, и враг уже совсем близко?

— Да, так и есть, но ты не переживай, мы обязательно одолеем его, дикари не смогут подступиться к стенам нашего города.

— Но они успели пройти половину нашего царства, и мы не смогли их остановить!

— Наше царство огромное, а кочевники не собираются воевать по всем правилам войны, они не захватывают селения, они просто идут напрямую сюда. Я предусмотрительно держал вблизи столицы большие отряды нашей армии и сеть разведчиков, чтобы враги не смогли застать нас врасплох. И им не удастся взять город.

— Почему папа?

— Потому что у нас есть ещё наша гвардия. Да, их немного, всего двести воинов, но этого более, чем достаточно, если вдруг придётся переломить ход битвы. Они сделают всё!

— Да, папа, ты такой мудрый, я так люблю тебя!

— Прожитые годы и власть делают своё дело, Кассиопея, а вечные подковёрные игры и дрязги среди первых вельмож вынуждают постоянно подстраховываться, чтобы собственная голова не слетела с плеч. Ты же помнишь, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы стать царём. Не все согласились с этим, но где они теперь…

— Да, папа. Это ужасно.

— Это жизнь, девочка моя, без прикрас и ореола выдуманных старым греком историй, и тебе уже пора понять это, ведь мне скоро нужно выдавать тебя замуж.

— Я не тороплюсь замуж, отец.

— Я знаю, я тоже не тороплюсь, но не всегда мы можем делать именно то, что захотим, гораздо чаще всё происходит совсем наоборот, и часто не мы тому виною. Судьба пока благосклонна к тебе, но мы не знаем, что нас ждёт за очередным поворотом судьбы. А как чувствует себя твой учитель?

— Он болеет, папа, и мало ходит.

— Но он разговаривает с тобой?

— Да, папа, он по-прежнему учит меня.

— Это самое главное, а всё остальное не важно. Пусть учит.

— Он спрашивает, что нас ждёт?

— Нас ждёт бой, который мы обязательно выиграем.

— Мне кажется, он не верит в нас и боится дикарей.

— Да, я не сомневаюсь, что старый грек боится дикарей, у него ведь есть много рукописей, а они их обязательно уничтожат.

— Да, он говорил, что скопил много мудрости на глиняных табличках.

— Ну, вот видишь! Не беспокойся, занимайся своими делами, твой отец всё решит так, как нужно. Ступай, дочь моя.

— Да, папа, — девушка подошла к отцу и склонила голову, чтобы он мог поцеловать её волосы, после чего повернулась и ушла.

Глава 6 Перед боем

— Ап! Ап, чернозадая скотина, где ты? — орал я во всё горло, дыша чуть ли не огнём, пытаясь найти своего хитрого слугу.

— Где ты, сволочь чёрная⁉