Актер. Часть 3, 4

 Оторвавшись от созерцания Одинцова, он развернулся к боевикам, по-прежнему стоявшим у входа и негромко переговаривающимся между собой. При этом один из мужчин держал в руках сумку, которую принес с собой Мило. Шагнув к боевику, Никас протянул руку, и боевик с уважительным выражением на лице («Как-никак, по слухам человек от Самого Чудотворца!») передал ему поклажу. Вернувшись к ящикам, Нико пошатал ногой ближайший из них, убедился в его устойчивости, после чего пристроил сумку на поверхность ящика и открыл «молнию».

 — Что на этот раз? У тебя с собой гвозди? Распнем референта Домбровского или так будем гвозди в колени ему забивать? — Ли потер ладонями щеки.

 «Господи боже, — пронеслось в его голове, — как же я устал от всего этого, а? Да еще этот невыносимый запах».

 — Ну, в том, что я сюда не с пустыми руками приехал, ты прав, — роясь в сумке, бросил из-за плеча Нико. — Помнишь наше последнее свидание с Радеком? Тот тогда тоже молчал. И это меня кое-чему научило. — В этот момент Мило достал из сумки то, что Ли ожидал увидеть меньше всего: медицинский одноразовый шприц.

 — Так, а это тебе зачем? — не понял Ли.

 — Подожди, и ты сам всё скоро увидишь. — Пристроив шприц на занозистую шероховатую поверхность ящика, Нико аккуратно вынул из сумки небольшую коробку, напоминавшую размерами школьный пенал. — Правда, я не уверен, что после приема этого препарата у нашего славного референта не остановится сердце, — продолжил он, отщелкивая крышку пенала, и Ли, который слегка изогнулся назад, наблюдая за его действиями, увидел ампулу желтого стекла. В недрах ампулы переливалась полупрозрачная жидкость. — Но поскольку других вариантов у меня сейчас нет, то придется пожертвовать вот этой весьма дорогостоящей штукой. Не понимаешь? — грек перехватил взгляд Ли. — Раствор пентотала натрия в дистиллированной воде тебе о чем-нибудь говорит?

 — Никс, пожалуйста, оставь свои ребусы, — Ли даже поморщился. — Скажи проще. Это что?

 — Как насчет другого названия: «Сыворотка правды»?

 И вот тут Ли ощутил холодок в груди. Да, он слышал о подобном препарате, но ни разу не видел его. Тем не менее, когда он еще работал в английских спецслужбах, ему и другим бойцам рассказывали о том, что может такой препарат. Пентотал натрия и его аналоги — это класс психоактивных веществ, пригодных для получения сведений, скрываемых человеком. Принцип действия препарата заключается в том, что дозы пентолала натрия, вводимые в четко-заданные интервалы, помогают удерживать открытой лазейку между полной потерей сознания и наркотической летаргией, когда человек не в состоянии сочинить хотя бы малейшую ложь. После ввода этого средства — в воду, в вену, в кровь — у допрашиваемого снимаются моральные ограничители. Ангел-хранитель крепко спит, а человек отвечает на любые вопросы. Были известны относительно недавние случаи применения этого препарата. Например, спецслужбы Индии вводили «сыворотку правду» обвиняемому в участии в терактах Мумбаи в 2008 году. Также считалось, что этот препарат применялся в 2012-м спецслужбами США к обвиняемому в массовом уничтожении людей в городе Орора.

 Но увидеть такое «лекарство» здесь и сейчас, в руках человека, о котором ты, кажется, знаешь все...

 — Где ты это взял? — Ли судорожно сглотнул. — Ты понимаешь хотя бы, — он существенно понизил голос, — что если ты раздобыл это в своем Интерполе и кто-то знает об этом, то ты фактически выдал им ордер на арест себя самого?!

 Нет, ну действительно, не мог же Нико взять и так просто вынести это из Home Office? Там же барьеры, уровень секретности доступа и система защиты... Он же сам говорил!

 — Ну, я мог бы, конечно, ответить, что я ограбил одну из московских аптек, чтобы утешить тебя, но ... — Как-то разом закончив шутить, Нико убрал с лица уже начавшую раздражать Ли ухмылку. — Но я говорю тебе открытым текстом: я взял эту ампулу в кабинете у Костаса, что случилось примерно за десять минут до его отравления. Тебя успокоит такой ответ?

 — Нет.

 — Как знаешь. — Нико бросил взгляд на часы, и на этот раз Ли хорошо его понял.

 — У нас есть еще время, — заверил он. — Скажи, где ты это взял, и я успокоюсь.

 — Хорошо. Но отвечу я тебе только потому, что Я не хочу спорить с тобой на людях. — Грек покосился в сторону боевиков. Для них, здесь и сейчас, он был Никс (Nix) — никто. Согласно их с Ли уговору тот в подобных этому случаях играл роль главного в операциях. — Но откровенничать с тобой я буду только до тех пор, пока наш референт не придет в сознание, — предупредил грек. — Все равно, пока Одинцов в обмороке, делать с ним нечего.

 Отложив шприц на ящик, Нико отправил в карманы кисти рук, пошуршал оберткой от шприца, которую успел спрятать в карман, и, поглядывая на Одинцова, начал:

 — Ли, помнишь тот день, когда пропала Элизабет? — Тот кивнул. — Ну и с какого момента он стартовал для тебя?

 — С того, что ты позвонил мне и закричал в трубку, чтобы я бросал все к чертовой матери и прямо сейчас проверил основные банковские счета и тайник в Афинах. А сам сразу же поехал к Костасу.