Актёрский роман

Через два квартала, в самом тёмном и мрачном углу, опорожнил карманы, полотенце бросил в мусорный бак и отправился домой, рассуждая, что смерть Анина - закономерный итог последних безалаберных лет, вовсе не оправдывая Ингвара Кольского, однако, надеясь, что ему хватит благоразумия пару месяцев не появляться на горизонте полиции. Поймал частника и поехал домой.

Сама весть о смерти Анин произвела на Алису ужасное впечатление. Она впала в ступор, чем страшно напугала Базлова, который безуспешно суетился вокруг неё, как наседка над яйцом, то корвалола накапает, то за успокоительным в аптеку сбегает.

Наконец Алиса заговорила, глядя в стену, по которым шарахались ночные тени:

- Надо пойти сознаться!

Не любит, понял Базлов, полагая, что его сразу возьмут за цугундер, и испугался до такого состояния, что стал покорно одеваться, чтобы пойти написать явку с повинной.

- Погоди... - сообразила Алиса, - тебя же посадят?..

- Посадят... - растеряно согласился Базлов, втискивая правую ногу в ботинок, - а какая разница?..

Он имел ввиду, что раз Алиса его не любит, то и жить не стоит. С Ларой Павловной он всё-таки развёлся, отдав ей филиалы в Подольске и Климовске.

- Как это 'какая'?! - удивилась Алиса. - А я?! Обо мне ты подумал?! А дети?!

И Базлов лишний раз удивился женской логике.

- Ну ты же сама сказала...

- Что я сказала?! Что?! А ты и уши развесил! Раздевайся и марш в постель.

Базлов никогда в жизни так быстро не раздевался, быстрее даже, чем в армии, когда у сержанта в руке горела спичка.

- Я готов! - доложился он, пыхтя довольно, как любовный бегемот.

- Значит, так!.. - сказала Алиса, грозя пальцем темноте непонятно кому. - Держим военный совет!

- Держим, - в радостью согласился Базлов, полагая, что обабиться не так уж плохо, что в этом есть свои плюсы, например, такие чудные мгновения с любимой женщиной в постели.

- Что будем делать?

- Главное, никому не звонить, - уверенно сказал Базлов, всё ещё пребывая в любовной эйфории.

- Почему?

- Потому что в полиции первым делом все звонки проверят.

- Точно, я об этом и не догадалась, - спохватилась Алиса. - А откуда ты знаешь?

Базлов приосанился:

- А кто кино о криминале снимал?!

Он имел ввиду сериал 'Жулин'. Алиса поморщилась. 'Жулина' она не любила и считала его поверхностным, в основном держащимся на кривлянии мужа. К тому же она страшно ревновала его к Ларисе К. Однако Базлов трижды прав: полиция на то и есть, чтобы заяц под кустом не дремал.

- А как Кольского предупредить?

- А он у меня завтра в 'английском' будет завтракать.

- Ну и отлично! - обрадовалась Алиса.

Базлов только не сказал ей, что Ингвар Кольский раз в месяц является за подачкой, как за зарплатой. Алисе знать об этом не полагалось; Алиса обязательно влезет в процесс социального распределения, и Ингвар Кольский окажется с носом.

Остаток ночи Алиса тихо проплакала втайне от Базлова. Ей казалось, что она неожиданно прыгнула в пропасть, но до дна так и не долетела, и что жизнь остановилась, потому что со смертью Анин надежда иссякла. И не потому что Базлов был плохим или добился своего долготерпением, а потому что он был другим: большим, покорным и абсолютно бесталанным. С ним было удобно, надёжно, спокойно, у него было много денег, он полюбил её детей, как своих, и отдавал больше, чем брал. Но Алиса его не любила так, как любила Анина. Ей нужен был его сумасшедший огонь, неординарность профессиональных суждений и поступков, его гений перед кадром и острый, как бритва, язык, в конце концов - его тонкая измученная натура, которая только и была приспособлена, чтобы выставлять свои чувства напоказ, творя тем самым шедевры. Теперь надо было приспосабливаться, жить незаметно и скромно прошлым, потому что актёрская карьера у неё закончилась. Это было так очевидно, что у Алисы не было сил об этом думать. Вначале надо было похоронить Анина, а потом понять, что делать дальше.

***

Утром Базлов 'для маскировки' три раза подряд позвонил Анину и поехал на Тверскую в 'английский' ресторан. В зале у окна лакал водку Ингвар Кольский, даже со спины было видно, что он не в себе.

В сопровождении вороватого Пал Игнатича, который прямо таки имел собачье чутье на плохое настроение Базлова, и шеф-повара, армянина Авакова, они поднялись в кабинет. Стол накрыли в мгновении ока.

Пал Игнатич сказал:

- Приятного аппетита! - отступил, согнувшись в пояснице.

Шеф-повар снял крышки с телятины по-орловски и сказал:

- Вах!

Базлов кивнул, и оба исчезли, как духи.

Ингвар Кольский, топча персидский ковёр грязными сапогами, кинулся к 'зеркалу-шпиону' и привёл его в рабочее положение.

Душа у Базлов упала в пятки. Он и не предполагал, что события будут развиваться с такой скоростью, к тому же он так волновался от предстоящего звонка в полицию, что у него затряслись руки.

- Что случилось? - поосторожничал он, спеша откупорить бутылку арманьяка.

- Что?! Что?! - с трудом оторвался от 'зеркала-шпиона' Ингвар Кольский и забегал по кабинету.

- Ты там был?..

Базлов порезал палец и сунул его в рот.

- Был... - споткнулся Ингвар Кольский. - А ты откуда знаешь?