Актёрский роман

Он не имел положительного опыта семейной жизни, с Алисой она казалась ему бесконечно розовым раем с колокольчиками и лохматыми болонками.

- Ну, не лазил, значит, не лазил, - с таким безразличием в голосе согласился Анин, что Базлов опешил и только потом сообразил, что едва ли постиг весь запасник Анина, но было поздно, отныне дорожка к закромам была заказана. И он пожалел об этом, поскольку променял мужскую дружбу на суровые будни с женщиной.

- Хоть успокой её, - слёзно попросил он и, должно быть, хотел добавить: 'По старой дружбе', он не добавил, опасаясь вполне естественной реакции Анина.

- Чего, житья не даёт? - противно хихикнул Анин, одним махом надавив на такую болезненную точку, что Базлов невольно скривился.

- Что-то вроде этого, - нехотя сознался он, помня, что Анин всегда его переигрывал и, безусловно, умел припирать к стенке одной точной фразой.

- Знаешь, Ромочка, ты, конечно, мужик дельный, но со своими тётками разбирайся сам, - отрезал Анин.

- Ты не можешь так! - заволновался Базлов. - Ты не можешь так поступить! Она всё же твоя жена!

- Чего-о-о? - насмешливо угадал Анин. - Жениться обещал?

Базлов помолчал, а потом вздохнул тяжело:

- Обещал...

- Тогда тяни воз и не скули.

- А... они все такие? - сдался Базлов.

- Две трети, как пить дать, - огорошил его Анин и подумал о Евгении Таганцевой, потому что отныне она тоже относилась к этим двум третям.

- Ладно, - озадаченно пробормотал Базлов. - Ты за деньгами-то, не забудь, приходи.

- Приду как-нибудь, - дал слово Анин.

И они расстались, чтобы не встретиться никогда.

***

- Во, во... посмотри, - осуждающе сказала продавщица, выглядывая в окно. - Опять сидит.

- Кто-кто? - оживилась приятельница.

- А во-о-н, тот бодрый старик.

Приятельница тоже выглянула и сказала:

- Он уже третий день сидит.

- Случилось что-то, - пожалела Анина продавщица.

- Артисты - народ тонкий, - со знанием дела сказала её приятельница.

- Нам бы их заботы, - осуждающе сказала продавщица, возвращаясь к прилавку.

- И то правда, - согласила её приятельница.

И они забыли о нём, как забывают о бродячей собаке.

Анин боялся идти домой: Евгения Таганцева стала его совестью. Стыдно пить в присутствии того, кого ты предал и кого настолько безумно любишь, что даже не можешь смотреть на единственную фотографию в портмоне, поэтому он навострил лыжи к гастарбайтерам и угощал их такой дорогой водкой, что она казалась им сахарной, когда они узнавали её цену. В тот день, когда они перестали выходить на работу, Анина культурно-вежливо попросили покинуть территорию стройки и больше не возвращаться. Причём он знал, что Евгения Таганцева в курсе всех его проблем, что она даже и сюда заявлялась, чтобы настроить против него начальство. Он плевался по углам и фыркал, как кот, но был бессилен из-за любви к ней и прощал ей всё, что только мог простить в жизни.

Тогда он попробовал водить гастарбайтеров к себе, но дело закончилось нервным срывом, потому что Таганцева вылила всю водку и арманьяк заодно в унитаз и этим поступком стала походить на Бельчонка. На третий день, утром, Анин едва не помер оттого, что не мог опохмелиться. Легче, действительно, было повеситься.

Он постиг законы противоречия между мгновениями истин и балансировал, подобно канатоходцу. Посему бражничал в подворотне, подальше от Таганцевой: выпьет, бросит чекушку в кусты, и делает вид, что ни причём. Дешёвая водка ему нравилась больше: дурел быстрее и качественнее на мозги действовала. Таганцева выходила искать его, он прятался от неё в подвале и, хихикая, крутил ей во след дули. Не выдерживая такого обращения, она исчезала, и тогда можно была возвращаться домой.

Таганцева рвала его деньги, он переходил на бормотуху, которую покупал у бабы Нюры на девятом этаже, литр - за тридцатку. Самое страшное, что он начал путать Светлану Лазареву с Евгенией Таганцевой, и наоборот. Окликаешь одну, отзывается другая. А ещё где-то в отдалении маячило лицо Алисы.

По ночам он кусал подушку и звал Евгению Таганцеву. Он не мог себе простить подлость по отношению к ней и всё чаще задумывался о том, чтобы принять предложение Виктора Коровина, но страшился своих же мыслей.

***

Базлов крепился ровно трое суток. Продержался бы и дольше, да Алиса заскулила, съезди да съезди, а то, горемычный Анин трубку не берёт. Ах, ах, ах, какие мы бедненькие, съязвил про себя Базлов, помня, как с ним разговаривал Анин, но под твёрдым взглядом Алисы, которую обожал, как самую ненаглядную, самую прекрасную и самую несравненную, моментально сдался, даже не пытаясь сопротивляться.

- Будь осторожен, - наставляла она его, намекая, что пьяный Анин может полезть в драку. - Мало ли что... не связывайся, погляди и уйди. Ключ отдай обязательно. И прошу, не пей с ним.

Ключ от своей квартиры Анин подарил Базлову в знак их вечной дружбы.

- Не буду, - пообещал Базлов, хотя с удовольствием посидел бы с Аниным за чаркой, вспоминая былые дни.