Читаем Актерское мастерство. Американская школа полностью

Упражнение на повторы служит для отработки навыков импровизации. Прямой повтор помогает преодолеть смущение, переключая внимание на партнера. Он учит видеть и озвучивать правду момента. Повтор с действием и активный повтор служат дальнейшему развитию этих базовых умений. Теперь вы идентифицируете и реагируете на естественное поведения партнера, рассматривая его с определенной точки зрения. Затем вы формулируете эту точку зрения словами, которые помогают вам достичь цели. Упражнение предлагает способ репетиции сцены на самом базовом уровне: есть только вы, импульсы и партнер.

Все, что происходит с вами в конкретный момент, потенциально способствует продвижению к цели. Независимо от того, вдохновляет ли вас текст, вы не обязаны исходить из того, что имеется некое единственно верное внутреннее состояние. Тогда ответы на вопросы «Какой здесь подтекст?» и «Что я должен думать / чувствовать?» находятся достаточно легко. Вы произносите текст, руководствуясь внутренними импульсами. Эмоции, подтекст, внутренние мысли – все это станет следствием стремления выполнить действие.

Автор создает конфликт. Актер пытается преодолеть его. Если вы преследуете важную для себя цель и ваши партнеры по сцене тоже преследуют важные для себя цели, то возникают трения. А трения, в свою очередь, порождают достоверную, спонтанную внутреннюю реакцию. Реакция вашего партнера подскажет, как именно вам действовать в каждый момент, а зритель сможет увидеть живую историю, которая впервые разворачивается у него на глазах, – и так каждый спектакль.

Как быть, если режиссер велит вам затвердить роль? Ничего страшного. Применяем те же принципы, только добавляем так называемые тактические приемы – слова, которыми можно дополнить действие (если понадобится – в каждой реплике). Иначе говоря, если режиссер хочет, чтобы на определенной реплике вы «испугались», то вы добавляете к своему действию тактический прием – слова, усиливающие вашу эмоцию. Так вы по-прежнему импровизируете в каждый момент, но немного сужаете рамки. Слова, добавляемые к определенной реплике, будут отличаться от спектакля к спектаклю, поскольку правда момента каждый раз будет разная.

Практическая эстетика и навык

Как отрепетируете, так и сыграете.

– Дэвид Мамет [10]

Разрабатывая метод практической эстетики, Мамет стремился приподнять завесу таинственности над актерским мастерством. Он хотел создать методику, которой может следовать любой (если подойдет к этому с усердием, здравым смыслом и без страха), систему, учитывающую сложность данного вида искусства, однако подходящую для применения на постоянной основе.

Базовые принципы практической эстетики просты и немногочисленны. Их может довольно быстро усвоить любой. Это не значит, впрочем, что все они освещены в данной главе: за ее рамками остались усложненный анализ и исполнение, не говоря уже о других необходимых актеру навыках, таких как вокал и сценическая речь, физическая подготовка и гибкость. Однако даже эти навыки не представляют сложности для освоения. Что нужно, чтобы ими овладеть? Помните старый анекдот? «Как попасть в Карнеги-холл?» – «Репетируйте, больше репетируйте».

Наша цель – выработать устойчивый навык, которым вы сможете воспользоваться в любой момент; привычку, которая станет второй натурой, которая укоренится настолько, что ее использование станет отдельным видом искусства. В «Дзене и искусстве стрельбы из лука» Ойген Херригель писал: «Нужно оставить технику позади и добиться, чтобы увлечение стало “безыскусным искусством”, которое вырастает из Бессознательного». Или, как говорил Станиславский, «делайте трудное легким, легкое – привычным, а привычное – прекрасным».

Какую бы технику вы ни выбрали, она должна обязательно отвечать вашей индивидуальности. Не забывайте слова Станиславского: «Как человек вы в тысячу раз интереснее, чем лучший актер, который из вас может получиться». Пускаясь в предстоящий путь, держите в уме и эту цитату из эссе Уильяма Джеймса «Привычка»:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино
Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью
Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Сборник работ киноведа и кандидата искусствоведения Ольги Сурковой, которая оказалась многолетним интервьюером Андрея Тарковского со студенческих лет, имеет неоспоримую и уникальную ценность документального первоисточника. С 1965 по 1984 год Суркова постоянно освещала творчество режиссера, сотрудничая с ним в тесном контакте, фиксируя его размышления, касающиеся проблем кинематографической специфики, места кинематографа среди других искусств, роли и предназначения художника. Многочисленные интервью, сделанные автором в разное время и в разных обстоятельствах, создают ощущение близкого общения с Мастером. А записки со съемочной площадки дают впечатление соприсутствия в рабочие моменты создания его картин. Сурковой удалось также продолжить свои наблюдения за судьбой режиссера уже за границей. Обобщая виденное и слышанное, автор сборника не только комментирует высказывания Тарковского, но еще исследует в своих работах особенности его творчества, по-своему объясняя значительность и драматизм его судьбы. Неожиданно расцвечивается новыми красками сложное мировоззрение режиссера в сопоставлении с Ингмаром Бергманом, к которому не раз обращался Тарковский в своих размышлениях о кино. О. Сурковой удалось также увидеть театральные работы Тарковского в Москве и Лондоне, описав его постановку «Бориса Годунова» в Ковент-Гардене и «Гамлета» в Лейкоме, беседы о котором собраны Сурковой в форму трехактной пьесы. Ей также удалось записать ценную для истории кино неформальную беседу в Риме двух выдающихся российских кинорежиссеров: А. Тарковского и Г. Панфилова, а также записать пресс-конференцию в Милане, на которой Тарковский объяснял свое намерение продолжить работать на Западе.На переплете: Всего пять лет спустя после отъезда Тарковского в Италию, при входе в Белый зал Дома кино просто шокировала его фотография, выставленная на сцене, с которой он смотрел чуть насмешливо на участников Первых интернациональных чтений, приуроченных к годовщине его кончины… Это потрясало… Он смотрел на нас уже с фотографии…

Ольга Евгеньевна Суркова

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное