Актерское мастерство. Американская школа

Это упражнение лежит в основе методики Стеллы Адлер. Иногда объекты его реальны, иногда создаются в воображении. Например, в одном из вариантов упражнения студента просят представить себе квартиру на Пятой авеню. В мельчайших подробностях. У каждого предмета обстановки, каждой вазы и пепельницы должна быть история. Откуда он взялся? Сколько находится в квартире? Откуда эта царапина или потертость? Как и в упражнении с цветком, студент должен все это «изложить», то есть от него требуется увидеть несуществующее и описать так, будто оно перед нами. Чем подробнее это «оно» создано в воображении – иначе говоря, чем тщательнее сделан выбор, – тем лучше его видно, тем увереннее и свободнее актер чувствует себя на сцене. Он чувствует себя уверенно, потому что он не на сцене, а в реальности, в знакомой обстановке, потому что он создал ее сам. Последний шаг – обжить эту реальность. Стелла просила студентов перевоплотиться в кошку на время освоения этого пространства, поскольку кошки не знают преград и повинуются инстинктам. Она просила освоить помещение со всей кошачьей ловкостью. Так она вводила концепцию правдивого существования в воображаемых обстоятельствах. Созданный нами мир, пространство, которое мы наполняем предметами, теперь откликается и выражает себя через нас. Оно диктует, как поступить. Актер одновременно создает мир и отзывается на его требования.

Другое упражнение из основ методики Адлер – перифраз эссе из «Пророка» Халиля Джебрана. Стелла выбрала эти эссе, поскольку они посвящены таким глобальным понятиям, как дружба, печаль, радость – возвышающим дух и занимающим ум. Актерам давалось задание выбрать одно из эссе, проанализировать его так же тщательно, как до этого они изучали цветок, и «изложить» собственными словами. Стелла ждала от исполнителя все того же, что и в упражнении с цветком, – четкости мысли, лаконичности, расслабленности, звучности голоса, а также пропущенной через себя, не притянутой за уши правды. Актер в этом упражнении впервые взаимодействует с текстом, с идеями. Поэтому от него требуется не только понять слова автора, но и проникнуться ими, выработать мнение о них, сделать выбор.

В этих упражнениях прослеживается важная идея – осознание разницы между тем, что мы находим в окружающем мире, и тем, что приносим в него. Например, я нахожу в природе цветок. У него есть особенные черты, придающие ему уникальность, – стебель такой-то длины, определенного оттенка, такой-то на ощупь, такой-то окраски. Это все факты. А потом начинается то, что привношу в этот цветок я, считая его красивым, изысканным и чудесным. Он может на ощупь напомнить мне ткань, шелк, а может (еще чем-то) напомнить время суток, рассвет. Вот цветок, а вот я. Моя задача – передать свои впечатления от цветка.

По убеждению Стеллы, сознавая, что вот здесь, перед нашими глазами, находится объективная действительность, а вот здесь находится наш внутренний мир, с воспоминаниями, ассоциациями и размышлениями, мы постигаем глубину своего воображения и своего вклада в мир. Кроме того, мы видим, что нужно раскрываться навстречу жизни, принимать ее.

В конце концов на месте цветка окажется текст. Вот они, слова на странице, черным по белому, прямо перед глазами. В них воплощен дар драматурга. Мы берем их, творим, интерпретируем, делаем выбор. «В вашем выборе ваш талант».

Работа над персонажем

Вторая часть методики Стеллы Адлер, посвященная персонажу, тоже уникальна. По моему мнению, в Америке преподаватели актерского мастерства и режиссеры зачастую очень небрежно относятся к работе над персонажем. Возможно, тут сказывается влияние кино– и телеиндустрии. Сжатые сроки и быстрый темп съемки вынуждают постановщиков, режиссеров и агентов искать не актера, который сможет вжиться в роль, а готовый персонаж. Не исключено, что отчасти виновата и национальная склонность к натурализму в сочетании с притупленным восприятием истины, правды. А может быть, дело в том, что американская привычка ассоциировать успех с деньгами заставляет актера придерживаться раз и навсегда определенного для себя амплуа, а агентов – искать тех, кому не придется играть. В любом случае многие педагоги и режиссеры твердят актеру одно: «Будь собой!» Сходство между актером и персонажем берется за основу, различия игнорируются или убираются на задний план.

Стелла действовала по-другому. Она много внимания уделяла работе над персонажем, погружению актера в новый образ через обретение «нового себя». Для нее привычный повседневный образ человека – это тщательно продуманная роль, которую мы играем изо дня в день. Под этой личиной существует бесконечное множество других образов. Она очень увлекалась всем «другим» – другими ипостасями, временами, культурами. Стелла, как Гёте, верила, что ничто человеческое ей не чуждо.