Художник-гример Екатерина Месхиева (для справки — родная сестра режиссера Дмитрия Месхиева) сделала Сухорукову новый грим. Увидев актера в этом облике, Мамин обозначил задание: «Перед вами молодые люди, поведите их за собой». Когда съемка новой пробы закончилась, съемочная группа бурно аплодировала. Виктор Иванович посмотрел материал. Сказал режиссеру: «Вы поступайте, как считаете нужным, а я собой доволен». И уехал с театром на гастроли во Фрунзе (ныне Бишкек), откуда был вызван срочной телеграммой: «Вы утверждены на главную роль в фильм «Бакенбарды». Эту судьбоносную телеграмму Виктор Иванович хранит по сей день. Картина прозвучала в унисон зарождавшемуся в конце 80-х прошлого века движению под названием «национал-патриоты». Сегодня оно выродилось в «нацболов» во главе с писателем Эдуардом Лимоновым. В скинхедов, убивающих «черных». В нечисть, отвергающих гуманные законы человеческого сообщества и Закон Божий. А за всем этим стоит безудержное стремление к власти, когда идеи превращаются в некую маску, натянутую на лицо властолюбца, исповедующего жестокую вседозволенность. Под разговоры таких персон о святой идее, которой они служат, рождается страшное зло. В картине «Бакенбарды» такие деятели выбирают своим знаменем — знаменем темных сил — Пушкина. Манипуляция его именем, манипуляция великой русской культурой становятся чудовищным и безнаказанным кощунством.
События происходят в провинциальном городе Заборске, где создано неформальное объединение «Капелла». В развевающейся крылатке, в черном цилиндре герой Сухорукова является во главе неформалов, вещая с балкона райкома партии речи о Пушкине. Возможно, актер, который всегда говорит о сочувствии его и сострадании к своим героям, со мной сейчас не согласится. Но его вождя неформалов, на мой взгляд, он нисколько не жалеет. Судя по языку, стилистике фильма, Мамин стремился снять политический памфлет. В этой жесткой конструкции Сухоруков находит место для психологических частностей, что особенно ценно. Сухорукову нужна такая опора, чтобы внятно рассказать историю подонка — озлобленного и исступленно-честолюбивого. Он и живое существо, и некое преувеличение, искажение нормального человеческого облика, внутреннего и внешнего. Существа донельзя наэлектризованного, давно потерявшего реальную самооценку.
Воистину страшно, когда вместе с сотоварищами он вслух читает стихи Пушкина, по сути, оскорбляя всех нас, оскорбляя Россию. Это ощущение усугубляет фальшивый пафос его интонации.
Работа в «Бакенбардах» была нравственно необходима актеру. Он отзывался на боль времени, и это станет почти традицией в последующих лучших его ролях. А ролей у него теперь будет много. Очень много. Больших, маленьких. Он не станет отказываться даже от эпизодов, если роль ляжет ему на сердце. И даст контакт со зрителем.
Сухоруков не относится к тем актерам, которые, подчеркивая свою самодостаточность, говорят, что для них, в первую очередь, собственное удовлетворение сделанным. Виктор Иванович по-детски радуется добрым словам о его работе, сказаны ли они именитым коллегой или простодушной тетенькой, из тех, что выражают искреннее соболезнование в связи с гибелью его брата, то бишь Сергея Бодрова-младшего. Сухоруков самой своей природой настроен на одно дыхание с окружающим его миром.
После работы в «Бакенбардах» Владимир Студейников получил право самостоятельной постановки. И он еще более уверенно, чем в первый раз, предложил Сухорукову главную роль в фильме, который он начинал снимать, — «Комедии строгого режима». Уморительной комедии, как в советской тюрьме готовился спектакль к столетнему юбилею вождя пролетариата Владимира Ильича Ленина. Трогательное единство лидера и верных подданных… Мифологизированная история и карательные реалии. Поразительная близость партии и уголовников… Сценарий «Комедии строгого режима» был написан по рассказам Сергея Довлатова. Драматургия, а позже картина, воссоздавала модель славной советской державы.
Среди заключенных-уголовников есть свои Ленин, Свердлов, Дзержинский — спектакль можно ставить. По причине неожиданно обнаруженного портретного сходства роль Владимира Ильича поручена самому забитому зэку, несчастной «шестерке». Играл «шестерку» Виктор Сухоруков. Худенький, налысо постриженный, с торчащими, как у зайца, ушами и непреходящим заячьим испугом в глазах, поначалу этот злосчастный все время ждет беды. У него пластика маленького, трусливого зверька, которого со всех сторон подстерегает опасность. Он все время норовит сжаться, скорчиться, стать еще меньше, еще незаметнее. Пока не приходит к нему роль великого человека…