Читаем Актриса полностью

Экзамены прошли как в угаре. Каждый раз, видя свою фамилию в вывешиваемых списках, Валя думала, что это какая-то странная сумасшедшая ошибка. Когда же она, наконец, увидела себя в окончательном списке принятых, то сперва чуть не обезумела от счастья, но всё еще боясь поверить, почти никому не говорила об этом (быть может, если не трепать, промолчать, то это окажется правдой?) И только когда начались занятия, с ней работали, вычитывали из журналов ее фамилию, решилась дать родителям и Светке телеграммы.

И всё-таки первое время ей казалось, что к ней подойдут и скажут: «Девушка, здесь учатся только будущие актеры, а вы-то что здесь делаете?» В голове никак не укладывалось: вот она, та самая Валька Селезнева, которая ничего собой особенного не представляет, и вдруг – актриса. Прежде казалось, что и учатся здесь только самые необыкновенные, «сверхчеловеки», а она – самая что ни на есть обыкновенная – среди них! Это невозможно, нереально. Для нее это была всё-таки высшая недосягаемая каста, попасть в которую было равносильно переходу в другое измерение.

Это уже потом, со временем поняла она, как была наивна со своей верой в «богов», до какой степени не понимала многих вещей. Возможно, что ТАМ, на Олимпе, боги действительно находятся в другом измерении, но путь туда – от простых смертных – этот переход – ох как долог и тяжел, и идти туда, ползти и карабкаться долгие годы труда, и она, Валентина, находится лишь на самой первой ступенечке.

И тогда Валентина поверила – нет, не в свою необыкновенность, а в свой путь наверх.

А теперь еще оказывается, что и ступеньки эти, ведущие к Олимпу, не всегда вырублены только вверх, но бывает, что и обрываются, и спускаются вниз. Сейчас она почувствовала, что где-то на каком-то этапе, оборвались ее ступеньки, так безотказно работавшие прежде на подъем, и началось непонятное состояние невесомости…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза