Актриса

Надо кого-то заменить: ребёнок заболел – пожалуйста! Марина всегда готова на такие подвиги. Кровь из носа поработать в выходной день ради престижа школы? Пожалуйста! Она рада за этот престиж постоять. В сверхурочные выйти, на совещание сходить, помочь дочери или сыну какой-нибудь коллеги справиться с непониманием материала, пропущенного по болезни – это ж святое дело.

«Безотказная», – говорили о ней одни. «Утверждается! Показывает себя, будто добренькая!» – утверждали другие. А она всё делала и делала порученное ей, сносу не было энергии такого человека.

Марина вообще никогда не сидела на месте, вечное движение – вот её кредо. Казалось, что такую «юлу» одновременно можно было встретить в разных местах: на конференции, на конкурсе, на выставке…

Работала она учителем уже около семнадцати лет. Делала это с огоньком, особым подходом, своим, творческим. Дети это чувствовали и просто обожали свою Марину Арнольдовну, которая отвечала им взаимностью: встречала с улыбкой, обнимала, как мать, каждого, ободряя успехи, и не журила в случае неудач.

Особенно ученикам нравились её театральные встречи, которые она устраивала сообща с ними, где каждому находилась роль по душе. Умела Марина предвидеть сущность человеческую. Ненавязчиво подталкивала детей к деятельности, профессионально у неё это выходило: каждого к своей роли вела она незаметно, исподволь. Многие из учеников, заканчивая школу, шли по её стопам. А получив профессию, приходили за советом опять же к ней.

Многие в коллективе, глядя на эту любовь, весьма противоречиво были настроены к Марине: одни сторонились, иные не понимали, третьи не принимали всерьёз. «Слишком уж много на себя берёт! Выпендривается!» – в итоге заключали они. Ну это ничего.

Она всё равно была на своём месте. Ответственная, выполняла множество поручений по службе, всё тащила на своих плечах. Сама себе даже казалась стойким оловянным солдатиком, мужу – вечной улыбкой весны, дочери – теплом всех песков необъятных пустынь, одновременно ранимой, милой, робкой, как дитя.

Как эта женщина могла попасть в террариум, на зону, в этот ад, по мнению многих? Кому-то, может, и ад, а для неё – спасательный круг, место уединения и возможности приложить свой талант. А попала она туда совершенно случайно.

Будучи ведущей театральной студии для школьников в театре кукол, имела группу увлечённых ребят, попадались и способные, одарённые природой к сценической работе.

Ходил к ней на занятия один юноша, очень артистичный. Ему удавались любые роли. «Прирождённый актёр,» – говорят о таких…

Играл он, на удивление всем, живо и реально, но в душе, как и у Марины, да и любого, наверное, жили потаённые мысли, неразрешимые вопросы. Постоянно жаловался он своей руководительнице, что уроки литературы в школе пропадают из-за частых болезней учителя. «Нет, вы не подумайте, учителя жаль, но мы-то за что страдаем?»

Марина удивлялась, вспоминая свою школьную жизнь, когда бывали редкие случаи болезни или отсутствия по другой причине учителей, и как этому радовались ученики: урока не будет! Значит, можно общаться с одноклассниками, читать книгу, да что хочешь делать – твоё время пришло, вдруг высвободившееся по счастливой случайности.

А тут на тебе: парень горюет даже, что не проходят уроки. Через неделю и вовсе сообщил о том, что теперь они, его любимые уроки, совсем не ведутся: учитель уволилась. И обмолвился о своей идее:

– Может, вы к нам хоть на время придёте? Вот было бы здорово! Вы и литература! Это же предел мечтаний для нас. Путёвых уроков не было месяц. А так хочется иногда пофилософствовать на свободные темы, а тебя – то снег чистить гонят, то спортивные снаряды разгружать, то ещё какую хозяйственную работу выполнять. Что мы, грузчики что ли?

А то, бывает, физика присылают на литературу к нам. Тоска, одним словом. С физиком разве поговоришь о Пушкине или Толстом.

– Как это? – изумлялась Марина.

– А вот так! Вам не жаль юное поколение, умирающее без искреннего русского слова? – ёрничал он, а Марина слушала и думала, думала и слушала. А он заливался соловьём о путешествиях Чехова, его больших и малых делах, утончённой натуре и глубине прозы.

– Мне-то жаль, но у меня же нет педагогического образования…

– А я папу попрошу, чтобы за вас потопал…

– Ну ладно, умник. Я подумаю.

– Пока вы будете думать, паровоз может сойти с рельсов, а лодочка отчалить от берега, тут расторопность нужна, – уже по-взрослому рассуждал он.

– И в кого ты такой умный?

– Да в папу. Он же у меня в школе и работает.

Ребёнок сказал и ушёл, а она задумалась. Но длились её размышления недолго. Произошло то, что подтолкнуло её к решительным действиям.

С тех пор её подиум у классной доски, а зрители – ученики средней школы, в которой когда-то учился её кружковец.

Сцена – вот место её полёта. Вдохновение и старание, талант и трудоспособность были её главными качествами. Хотя по сути, учитель – это тот же актёр, и наоборот.