Актриса

— А у тебя в паспорте сколько написано? — Привычно захихикал он, однако, сообразив, что переигрывает, ответил серьезно. — Человеку столько, на какой возраст он себя чувствует.

Он включил поворот и тронул машину. И вдруг наперерез Жигулям из потока движения вывернул джип. Машина подрезала «копейку» и встала.

— И что это значит? — Оля сердито уставилась в тонированное стекло:

— Сейчас узнаем. — Всмотрелся в лицо водителя Михаил Степанович. — Одно из двух, или у человека нет мозгов, или они есть.

Дверь джипа распахнулась, и наружу выбрался плотный паренек. Он неловко прикрыл дверь и шагнул к чуду советского автопрома. Однако агрессии в его действиях не чувствовалось.

— В чем дело, молодой человек? — дружелюбно улыбаясь, спросил Михаил Степанович.

— Ох, ты. Обознался. Человека одного ищу. Жигуль у него похожий.

— Знакомый? — все так же бесстрастно уточнил Михаил Степанович, признав одного из тех здоровяков, которые не так давно пытались вытрясти у него деньги.

— Да нет, поговорить хотел… — придерживая одну руку другой, хмуро отозвался парень. — Извиниться. Рука у меня… Сколько по врачам ни ходил, ничего. Извелся. Даже у гадалки недавно побывал. Вот она и посоветовала. Прощения попросить у всех, кого обидел. Может и отпустит. Вот я и решил.

— Даже так? — удивился Михаил Степанович. — Ох, сомневаюсь я, что от чистого сердца. Ну, да ладно, и то хорошо. Считайте, извинения приняты. Я понимаю, иногда крутизна зашкаливает. Это ничего, по молодости, бывает. — Он протянул руку и нажал пальцами на предплечье собеседника.

— Вот и все. Ты меня тоже извини. Это я погорячился. Но уж больно вы с приятелем нахально себя вели. Ладно, езжай и будь здоров.

— А то ведь рука, она опять онеметь может. — С улыбкой закончил он.

Мир спецслужб полон тайн, недосказанности, хитросплетения интриг, и порой самые простые явления и события имеют двойное, а то и тройное дно.

Михаил Степанович, в который раз пытался выстроить алгоритм проработки ситуации и в который раз упирался в недостаток объективной информации и геометрическую прогрессию возможных вариантов.

«Что мы имеем на сегодняшний момент? — решил он зайти с другой стороны:

— Желание и попытку некой группы лиц установить контроль над периферийным заводишком, помимо всего прочего изготавливающим системы наведения для ракет пусть и востребованных, но не являющихся супер секретом и сверхоружием. Обычное тактическое вооружение. И с чего ты взял, что все это затевается с каким-то дальним прицелом? Наличие контракта. Так не будь контракта, не было бы и продукции. Глубокая маскировка? Не такая уж она и глубокая. Тогда что тебе навеяло эти афинские страсти? Интуиция? Дело хорошее, однако, штаны не сошьешь.

И умножать сущности можно до бесконечности. Стоит допустить одно неверное предположение, и забредешь в такие дебри…

— Личности участников? Это, конечно, довод, однако… Мало ли какая может быть причина?»

«Вот что, — скомкал он очередной листок, исчерченный стрелками и кружками. — А не подергать ли мне тигра за усы? Пусть рявкнет, тогда и послушаем. А вдруг, тигр-то тряпочный? Главное, не переборщить и не раздразнить сверх меры…»

Глава 7

Выполнение задуманного Михаил Степанович решил не откладывать в долгий ящик.

Новенькая «Ауди», не супер, но приличная А6, жалобно кряхтела на раскатанной колее проселочного танкодрома. «Тут тебе не Автобан», — повинился водитель, стараясь объехать совсем уж непролазные ямы.

Дорога по улицам города к зданию Администрации много времени не заняла. Стиль вождения, привыкший все делать на совесть, Михаил Степанович поменял кардинально. Ездить по старому, значило вызвать нездоровый интерес не только водителей, но и гаишников. Поэтому он скрепя сердце нахально высовывал нос машины, выбираясь на перекрестки и перестраиваясь в пробке.

Грамотный народ пропускал. Себе дороже попасть в «обоюдку» с недешевой иномаркой.

Михаил Степанович толкнул обитую вишневой кожей дверь в приемную Губернатора: — У себя? Сообщите, что Степанов просится, — он сказал это предельно корректно, и в тоже время что-то в его голосе подсказало, что человек, который может позволить себе представиться так, не простой посетитель.

— Какой еще?… — недоуменный голос хозяина вызвал у гостя легкую улыбку. Очевидно, «Губер» никак не мог спроецировать подшитые валенки юродивого пенсионера на свою роскошную приемную.

Секретарша озадаченно прикусила губу. Она искренне удивилась, что так ошиблась. И другим, отчужденным тоном обратилась к посетителю: — Представьтесь, пожалуйста.

— Ты, дочка, еще добавь «гражданин», — съязвил Михаил Степанович. — Ладно, сам зайду, — и шагнул в кабинет, не слушая слабых протестов охранительницы сановного покоя.

— Ты что же, господин Губернатор, то в гости зовешь, то «какой еще»? Ну как скажешь. Я человек не обидчивый, могу и на прием записаться.

— Степаныч? — недоверчиво уставился на незваного гостя хозяин кабинета. — Не может быть, — он всмотрелся в гладко выбритое лицо, окинул взглядом костюм, тоненькое колечко на безымянном пальце левой руки.