Актриса

— А тебе и не надо голову забивать. — Ушел от прямого ответа старик, но заметив, как выпрямилась на сидении Оля, добавил. — Я, все что мне нужно от тебя узнаю. Ты даже и не поймешь как. Этому меня в свое время учили, да и опыт остался. Опыт, его не пропьешь.

— Ох, темните вы гражданин начальник. — Оле надоело вытягивать ответы. — Сама разберусь, по ходу пьесы.

— Отставить! — Теперь в голосе Михаила Степановича прозвучала настоящая строгость. — Не игрушки это. Жизнь на кону. Твоя жизнь. Стоит им что-то заподозрить, и косточек не найдут. Имей в виду, если я только замечу, что ты занялась самодеятельностью, тут же все сверну.

— Не пугай! Иначе мой кольт заставит тебя пожалеть об этом. — Выпятив подбородок, отозвалась Оля с интонациями железного Арни, и сама же первая рассмеялась тому, как смешно это прозвучало.

— Кстати о кольте. — Михаил Степанович вынул из бардачка деревянную коробочку. — Вот тебе подарок. Как говорится, в честь начала трудовой деятельности. Держи.

Оля изобразила полнейшее безразличие, но не сдержалась и нажала маленькую кнопочку, открывая лакированную крышку.

И озадачено хлопнула ресницами. На бархатной подкладке лежал вороненый пистолет с коротким стволом.

Нерешительно прикоснулась пальцем к холодному металлу.

— Уродлив, но красив. Нет, скорее красив именно своей уродливостью. Не могу объяснить.

— А это самое главное… — дед протянул Оле зеленоватую корочку.

Ольга, забыв на секунду про оружие, раскрыла документ. Ее фото, печать, узорчатый вензель МО на мелованной Госзнаковской бумаге.

— Это удостоверение личности. — пояснил Михаил Степанович. — Ты главное на пятой странице смотри. Вот, пункт десять. Разрешено ношение оружия.

Оля прочитала выведенную неизвестным каллиграфом надпись в разделе «Система, серия и номер оружия»: — Пистолет Вальтер P.38 K, GH номер, когда выдано, подпись.

— А ты как думала? У нас все по-взрослому. Решишь еще, что я тебя в клубную самодеятельность выступать зову?

— А зачем мне оружие? — удивленно спросила Оля. — Я и стрелять не умею, да и куда мне его деть? По заводу с ним ходить?

Сосед согласно поддакнул: — Ага, и лампочки в коридорах расстреливать.

— Нет, девочка, ствол носить тебе не придется. Да и не спасет он, если что. Пистолет я тебе дарю не как вещь утилитарную. Скорей как символ. Мне его в свое время сам Павел Анатольевич Судоплатов подарил. Слышала о таком? Нет? Ну не важно. Без преувеличения незаурядный был человек. Штучной работы.

Степанович глянул в зеркало заднего вида, сворачивая с трассы: — Пистолет был изготовлен для награждения высших офицеров разведки, но так со склада и не ушел, наши захватили, и хозяина себе он у немцев не имел. Игрушка хоть и грубая, но мощная. Подыскал бы тебе что-то более подходящее, с этим оружием у меня много воспоминаний связано. Хороших, и не очень. Но раз решил — дарю.

Оля, наконец, переборола себя и вынула пистолет из коробочки. Тяжелый. — Удивилась она.

Когда вернулись на заимку и поужинали, дед поманил квартирантку за собой:

— Пойдем, — он вышел в коридор, достал пластиковую карточку и приложил к деревянной панели.

Плотно сбитые доски плавно ушли в сторону, а в проеме стали видны ступени, ведущие в подвал.

— Что? Еще один? — выдохнула Ольга, с любопытством заглядывая в темноту.

Дед пошарил ладонью возле косяка, вспыхнул неяркий свет.

— Вот, теперь, пошли, — он двинулся вниз, мягко ступая подшитыми валенками по деревянным же, но идеально подогнанным, ступеням.

— Грешен, люблю дуб, — вздохнул проводник и потрогал облицовку. — Все сам сделал. 0Хотя, нет, вру. Подземелье это, конечно, и раньше было, я про отделку говорю, спроектировал, организовал. А строили совсем посторонние.

Наконец, спуск окончился, и они оказались в длинном узком помещении. Впрочем, никакого запаха сырости, тепло и сухо.

Дед приблизился к рубежу стрельбы и включил рубильник. В дальнем конце тира зажегся яркий свет.

— Стандартный, тридцатиметровый, — пояснил он. — Правда, и тут кое-что я доделал. Автоматизировал и звукоизоляцию доработал, — он включил стоящий на столике монитор. — Это камеры с ворот и с периметров.

— Прежде чем приступать к стрельбе, ты должна привыкнуть к оружию. Сегодня просто обзорная экскурсия. Ну, и стрельнем пару раз, для опыта, — Михаил Степанович сноровисто зарядил магазин. — Восемь девятимиллиметровых патронов. Подходят и Макарычевы, но лучше родные. Немцы эту игрушку до середины пятидесятых на вооружении держали, да и сейчас еще кое-где как табельное оружие используют. Вот, смотри, — поднял он руку. — Возьми наушники. А то с непривычки оглохнешь.

Протянул громадные, похожие на первые советские ТДС, наушники.

— Отбойник у него слева, — предупредил стрелок, — так что вставай, внучка, вот тут.

Приглушенно грохнуло, потянуло острым запахом пороха. И еще раз.

— Не поняла? — дед вложил теплую рукоять в ее ладонь. — Не страшно, по-первости сам ничего не понимал.

— Это предохранитель, это спусковой крючок. Совмещаешь мушку с прицелом, задерживаешь дыхание. Руку напрячь, — приказал он. — Без рывков, плавно. Жми.