Актриса

Снова бахнуло, с приличной отдачей в руку. Ольга посмотрела на слабый дымок, струящийся из ствола: — Можно еще?

— Давай.

Грохнуло еще пару раз.

— Ого? — удивился Михаил Степанович. — Неужели попала?

— Дай-ка, — он выщелкнул магазин и положил оружие на стол, — идем, глянем.

Подойдя к мишени Ольга увидела на бумажке, чуть ниже черного центра два неровных отверстия. Восемь и семь.

— Да ты молодец… — не сумел сдержать улыбки наставник. — Но это еще полдела. На тщательное прицеливание тебе в реальной схватке времени никто не даст. Стрелять нужно на интуиции.

Они вернулись к началу тира.

— Интуитивно? — Оля всмотрелась в мишень. — Как это?

Дед покрутил в руках оружие, вернул на место: — Я уж лучше своим, привычнее, — он распахнул полу меховой безрукавки. На поясе у него обнаружилась открытая кобура, из которой торчала рукоять небольшого пистолета.

— Показываю. Выдергиваем оружие. Пока ствол идет к груди, левая рука одновременно взводит курок, — инструктор плавно передернул затвор, — продолжаем движение, огонь. Теперь повторяю в темпе.

Собственно самого движения Оля не заметила. И если бы дед предварительно не показал все этапы, то и не поняла бы, что он делает. Рука стрелка нырнула к поясу, и тут же прозвучал выстрел.

— Зачетное время выполнения — полсекунды… — Михаил Степанович спрятал оружие. _ Не плохо. Но, по сути, первым будет тот, у кого ствол в руке.

Ученица прищурилась, пытаясь увидеть, куда попала пуля.

— Иди, глянь, — со скрытой гордостью разрешил стрелок.

Оля подбежала к мишени, покрутила головой и, сняв листок, пошла назад.

— А тут и нет ничего, — чуть смущенно проинформировала она снайпера. — Это ведь ничего страшного? — добавила успокаивающим тоном. — Может, случайно промахнулся?

— Как промазал? — он смутился. — Да не может быть? Не должно.

Ольга не выдержала и расхохоталась: — Не волнуйся, Михаил Степанович, в «яблочко».

Она протянула мишень: — Десятка. Как в аптеке.

— Шутить изволите? Ну-ну. Теперь, слушай команду. Снаряжение будешь носить на поясе. Чуть левей. И постоянно, повторяю, постоянно, пока ты дома, тренируешься вынимать. Выдернула, снимаешь с предохранителя, наводишь, стреляешь. Все. Обойму, конечно, предварительно вытащи. А так, крути сколько угодно. Можешь даже спать с ним. Необходимо, чтобы рука к оружию привыкла. Сборку и разборку мы изучим после.

Они сидели возле камина.

— И все же, не понятно… — Оля вновь вынула удостоверение… — Это что, липа?

Дед покосился на корочки: — Что за выражения? Скажем так, документы прикрытия. Однако, исполнены по высшему разряду. И, в случае необходимости, на запрос из Министерства Обороны придет ответ с подтверждением, что в «оружейке» соответствующей части взамен выданного оружия находится карточка — заместитель, владелец которой убыл в служебную командировку. Все как полагается. Хотя… если будут всерьез копать, концы, конечно отроют, только всерьез никто этим заниматься не станет, потому как… — Он не закончил, только махнул рукой, отметая саму возможность такого варианта. — Липа она должна липой пахнуть.

Оля фыркнула и вернулась к изучению пистолета.

— Но почему именно этот? — вновь поинтересовалась неугомонная помощница.

А он — особый. — Его Павлу Анатольевичу сам Лаврентий Берия подарил.

— Ой, это который… тот самый? — передернулась Оля.

— Знаешь, я давно никого не осуждаю, хотя и восхищаюсь редко. Но, как человек, который имел доступ к документам и свидетелям, могу сказать: — Не ангел был, да. Но то, что творили в годы гражданской войны сами «безвинные жертвы, не для нормальных людей». Какая там инквизиция. Упыри. Да их, собак-людоедов, нужно было отстреливать.

— Не мне судить… — Растеряно произнесла Ольга. — Но ты же сам мне говорил, что не правильно так.

Михаил Степанович осекся, растеряно шмыгнул носом, но ничего не ответил. Махнул рукой, и вышел. Пошла спать и Оля.

Занятия проводил ежедневно. По два часа в день.

Изучение основ теории и практические занятия дед вел по-своему. Он коротко и доходчиво объяснял, что нужно делать. И почему.

— На прямых ногах только ковбои в вестернах стреляют, и то в плохих. Ноги должны быть полусогнуты. И никак иначе. Запомни. Стрелять придется не в тире… И в тебя будут стрелять. Потому стоять по стойке смирно, а тем более выцеливать, никто не позволит.

Дед усмехнулся: — Не пугаю. Но в зачетных стрельбах я сам на том конце тира засяду. И такую тебе дуэль устрою. Мама не горюй.

Оля прицелилась в стоящий на полочке подсвечник: — Ну не могу я тебя, дед, понять. То ты меня отговариваешь, то сам все сделал, чтобы «Рембо в юбке» воспитать.

— До Рембы тебе пока далеко, — добродушно сковеркал слово дед. — Еще попотеть придется. А про оружие так скажу: — Коли я тебя в эти игры втянул, то и отвечаю за тебя. Кстати, — он поднялся и с некоторой даже торжественностью произнес: — Раз у нас что-то вроде команды, то нужен тебе и позывной.

И быть тебе, как бывшей актрисе… или, может, сама придумаешь?

Ты это серьезно, Степаныч?

— Я на шутника похож?

— А у самого, какое прозвище? — Оля хитро глянула на командира.