Актриса года

— Да просто подумал: дай подъеду и хоть краем глаза посмотрю, как живут сильные мира сего, — усмехнулся Джонни.

— Но как ты сюда попал? — не унималась она.

— Парень с парковки — мой приятель.

«Ах вон оно что!» — подумала Карен и залилась краской. Мало того что Джонни поставил ее в неловкое положение, он помешал ей расколоть Джеффри Клейна на выгодный контракт. А она была так близка к успеху…

— А в чем, собственно, дело, позвольте спросить? — вмешался Колин.

— Остынь, Шекспир, — огрызнулся Джонни.

— Просто он… это… мой поклонник, — пролепетала Карен, сама не веря в свою ложь. — Ходит за мной по пятам целыми неделями и…

— Может, вызвать службу безопасности? — предложил Колин.

— Ни хрена себе поклонник! — расхохотался Джонни. — Разве так называют мужчину, на конце которого торчат по четыре-пять часов на дню, а?

Джеффри Клейн тут же навострил уши. Он обожал скандалы и грязные сплетни. Лайонел тоже заинтересовался.

— Но послушайте! — возмутился Колин.

— Когда я трахаю тебя, — невозмутимо продолжил Джонни, — ты называешь меня Большим Папочкой. Или я не прав, а, куколка?

— Будь у меня под рукой пистолет… — злобно прошипела Карен. Лицо ее пылало от стыда.

— Будь у тебя хоть три пистолета, мимо него ты все равно не проскочила бы! — И Джонни жестом указал на ширинку.

— Мы… э-э… вынуждены попросить вас убраться отсюда! — собравшись с духом, выпалил Колин. Хотя в глубине души понимал: все, что говорит этот тип о Карен, скорее всего правда.

— Я же сказал: отвяжись, придурок! — огрызнулся Джонни, а потом схватил с тарелки холодный и толстый стебель спаржи и засунул Колину в ноздрю. Затем сгреб несчастного за шиворот и поволок к диванчику, на котором уютно устроилась парочка — Алек Болдуин и Ким Бесинджер.

Парочка ахнула.

Карен вскрикнула.

Лайонел тихо застонал.

Алек и Ким тут же сорвались с места.

— О Боже! Оставь его сию же секунду! — взвыла Карен и кинулась Колину на выручку.

— Какая наглость!.. — бормотал Колин. Джонни наконец отпустил его, и он, схватив Карен за руку, бросился к выходу.

Гости были явно шокированы происходящим. Но в тот миг ударил гонг. Он возвещал о том, что всем пора в шатер, где ждал обед и должен был состояться концерт. Возбужденно перешептываясь, люди начали выходить из гостиной.

Все, кроме Джеффри Клейна. Глаза у него разгорелись от только что увиденной сцены, и он бочком начал подбираться к Джонни Данте.

— Эй! — окликнул он Джонни. — А вам никогда не хотелось сняться в лихом таком боевичке, а?..

Серджио поставил крабовый коктейль перед миссис Дэвис, как только она с мужем уселась за столик под номером один, у самого края сцены, что разместилась в дальнем конце шатра.

— Крабовый коктейль, миссис Дэвис! — с улыбкой объявил Серджио. — Я лично проверил крабы и счел, что они не соответствуют стандартам. Надеюсь, это блюдо будет адекватной заменой.

— Как мило с вашей стороны! — с улыбкой ответила миссис Дэвис. — Но стоило ли так беспокоиться и…

— Что вы, какое беспокойство! Для меня это всегда радость и удовольствие, — сказал Серджио, отвесил поклон и ретировался. Он никогда не переставал дивиться тому факту, каким вежливым и любезным делает людей фамильное состояние в миллиард долларов.

На сцене тем временем появился Билли Кристал. Он должен был вести концерт. Выдав порцию шуток в адрес крупнейших студий, он приготовился к главному.

— Леди и джентльмены! — объявил он. — Встречайте! Лайза Миннелли!

— Господи! — недовольно проворчала Конни. — Неужели перед тем, как приступить к ростбифу, придется выслушать все «Кабаре»?

— Конни, прошу тебя! — взмолился Морти. Они сидели в двух столиках от Дэвисов, и он страшно боялся, что Конни вдруг закатит сцену. Она уже и без того до смерти перепугала Джину Дэвис, направив на нее пристальный взгляд и ехидно спросив: «Когда, черт возьми, научишься играть как следует?!» Вупи Голдберг оказалась орешком покрепче. Когда ей был задан тот же вопрос, она не моргнув глазом выпалила в ответ: «Как только научишься вести себя в магазинах пристойно, Бонни Паркер!» А потом уселась прямо напротив Конни и так и сверлила ее взглядом. Что заставило Конни выпить уже шестую порцию водки, но кто считал? (Вообще-то Морти вел счет.)

Конни смотрела на Лайзу на сцене, испытывая одновременно отвращение и зависть. А когда та запела знаменитое произведение Сондхейма «Дети будут слушать», Конни вдруг подумала, что вполне могла бы оказаться на месте Миннелли. Но ее подвел голос. Подвел потому, что она отсосала у какого-то мексиканца, жалкого щенка, а потом ее застукали на краже в магазине в Беверли-Хиллз, и поэтому на сцене сейчас Лайза, а она сидит здесь, среди публики, и пьет. Конни облизала край пустого бокала, чувствуя, что ей до смерти хочется еще водки.