Актриса года

Тед сидел в кабинете за столом, заваленным грудой различных материалов. Журнал «Персонэлити» — это вам, конечно, не «Нью-йоркер», но в том, что касалось тщательности и глубины проводимых исследований, ему, пожалуй, не было равных. Ибо в статье Теда о номинантках на звание лучшей актрисы года приводились даже цитаты из первой рецензии на игру Фионы, когда она только появилась на подмостках Национального театра («Как ни странно, но довольно привлекательна, несмотря на слишком торопливую манеру речи; напоминает Сэди Деннис после пробежки по болотам»). Присутствовал здесь и кадр из фильма «Магнум — частный детектив», где Лори снялась еще подростком («Это счастливое дитя наверняка возжаждут все гавайские бездельники»). Теперь он нервно перелистывал досье на Карен Кролл, пытаясь реконструировать биографию белокурой богини секса, но все напрасно.

Его оторвал от этого занятия злой стук тонких и высоких каблучков Фатимы Бьюлокс. Она шла по коридору, направляясь к его комнате. Что нужно этому аятолле в юбке на сей раз?

— Брось это дерьмо! — скомандовала Фатима, появляясь в дверях.

— Но я ничего не держу, — улыбнулся Тед, прибегнув к неуклюжей шутке в духе Стива Мартина, которые обычно заставляли зрителей смеяться до слез.

— Прекрати разыгрывать комедию и слушай меня внимательно! — рявкнула редакторша. — Мне только что звонил агент Эмбер Лайэнс, она загремела в клинику Бетти Форд и хочет поговорить с нами о своих проблемах и перспективах на выздоровление. Надо, чтобы ты съездил к ней в эту долбаную пустыню и успел вернуться до захода солнца.

— Но я изучаю биографию Карен Кролл, — сказал Тед.

— Да нам нужна эта белобрысая сучка как корове седло! — заметила Фатима. — Дело не только в Эмбер и в том, что она желает говорить. Оказывается, соседкой по палате у нее Конни Траватано. Заодно возьмешь интервью и у нее.

— Но ведь она наотрез отказалась говорить с нами, — напомнил Тед.

— А может, вдруг передумает, когда увидит, что Эмбер беседует с тобой. Ты обязательно должен вызвать ее на разговор, покопаться в грязном бельишке этой певчей птички со сломанными крыльями. Попробуй найти к ней подход. Уж постарайся, чтобы она развязала язык!

— Интересно, как я это сделаю? — проворчал Тед.

— Скажи, если не даст нам интервью, мы выльем на нее такой ушат грязи, что ее возненавидит вся Америка, как некогда ненавидела Этель Розенберг! — Фатима, резко развернувшись, последовала в свой кабинет.

Съездить в пустыню до захода солнца! Легко сказать!.. «О черт!» — вздохнул Тед, зная, что спорить с Фатимой, когда та закусила удила, совершенно бесполезно. А потому надо быстренько собираться и выезжать. А по дороге хотя бы чуть-чуть расслабиться, выкурив косячок, который он раздобыл сегодня утром…

Тед запустил руку в карман синего блейзера и извлек оттуда вересковую трубку с выгравированной на ней надписью: «От Фионы с любовью». Очень даже славная трубочка, в самый раз для того, чтобы покурить из нее травки. Ему просто повезло, что вчера он ухитрился стибрить этот сувенир с тумбочки у нее в спальне.