Акционерное общество женщин

– Так у нас и еще один ресурс есть. – Кыса округлила глаза и понизила голос: – Она столько натерпелась… Грешно будет, если мы Елену Прохоровну не привлечем.

– Вот как далеко зашло? Я и не знал. Какие у вас, оказывается, козыри на руках, – усмехнулся Олег.

– Вот и я говорю, чего нам сдавать позиции и с этими козлами о чем-то договариваться. Если даже моего Костю так легко припугнули, то с остальными мужиками точно справимся. А тут еще, оказывается, и дьявол на нашей стороне. Говорит, берите власть, станьте из части целым, переустройте страну и мир. Разве не так?

– Именно так. Наша власть будет прочная, – сказала Катька. – То, что она будет справедливая, это и так понятно. Истинное действительно возможно только как система, это Кант сказал. Мы всем объявили, что обладаем истиной, нам поверили. Женщины уже объединились и готовы управлять миром, а мужики им все равно кукиши-краники показывают. Если откажемся от власти, получится, что мы испугались. Помножим на ноль все, что мы дали женщинам.

– На дворе две тысячи пятнадцатый год. До выборов три года. Что будем делать: организовывать референдум или выводить женщин на улицы с требованием досрочного ухода президента? – спросила Степанова.

– Так это до президентских три, а парламентские – считай, завтра. Берем парламент, правительство в отставку, президента убеждаем сложить полномочия. В крайнем случае импичмент. – Побитая Кыса просто рвалась на баррикады.

– Мэтью, а в нашей Конституции есть импичмент президенту, или это тоже выбросили? – Алена не оставляла попыток сделать Мэтью равноправным участником стратегического совещания.

– Не в импичменте сейчас вопрос, а в том, что мы конкретно можем предложить. – Катька, как всегда, хотела ясно видеть весь план. – И женщинам, и мужчинам, электорату в целом.

– Ты хочешь, Кать, чтобы мы уже сегодня это решили? – Влад пыхтел, открывая вторую бутылку виски.

– Что-то я не пойму, – вмешалась Полина. – Все вроде пьют шампанское, а вы с Олегом уже вторую бутылку виски открываете. Притормозили бы, мальчики.

– Не трогай мужиков, это мы с Катькой им помогаем. – Кыса подняла свой стакан, наполненный виски со льдом.

– Все равно, вчетвером за час бутылку вискаря уговорить – больно ходко идете.

– Не беспокойся! При таком количестве стресса и адреналина напиться невозможно, – категорично заявила Кыса. – Ты, Кать, тоже не беспокойся! Править будем не хуже покемонов. Хуже просто трудно. Ваше здоровье!

– Кыса, ты слово в слово повторяешь Вульфа…

– Только мужчины могут так рассуждать: «Давайте брать власть, а потом разберемся, что с ней делать!» – воскликнула Алена. – Это в корне неверно, я не согласна.

– Вот именно, а где нравственность? Полина, я тебя спрашиваю, где нравственность? – спросила Степанова.

– Вы надо мной издеваетесь, что я все к философам апеллирую, а я именно о нравственности хочу сказать.

Это Катькино вступление не сулило ничего хорошего. Но трогать человека, все еще не до конца избавившегося от следствия, было бы негуманно, тем более что отвлекаться на очередную мелкую склоку никому не хотелось. Катька, ободренная отсутствием протеста, продолжила:

– Кант говорит, что в задачу государственной власти не входит забота о счастье граждан, это свойственно только деспотиям, которые навязывали всем счастье, одинаковое, как социалистический реализм. Власть обязана обеспечить свободу нравственного выбора. А мы-то до сих пор думали о том, как сделать женщин счастливыми, отвечая только за себя. Если придем к власти, женщинам придется отвечать за все общество. Это вопрос вопросов, и я вижу тут ловушку.

– А я никакой ловушки не вижу. Женщины, которые уже умеют быть счастливыми и управлять мужчинами, да еще и по определению более гуманны, берут власть. Почему их власть может препятствовать свободному нравственному выбору каждого – не понимаю, – сказал Олег Мурлов.

– Потому что это будет матриархат, – уже менее уверенно произнесла Катька.

– Матриархат – это общество, где царит гуманизм, матери не посылают детей убивать друг друга. Просто ни один мыслитель или даже утопист не описал общества, где за женщинами были бы публично признаны власть и авторитет, превосходящие властные полномочия и авторитет мужчин. Но это только потому, что матриархат всегда наблюдался в жизни лишь в примитивных обществах, где не было строгой иерархии, только коллективный контроль. А в современном обществе право и общественное сознание уже выстроили всю иерархию верховенства и подчинения под мужчин. Бери готовую кальку и наполняй ее нравственным содержанием.

– Я так и сказала Вульфу! Мы будем строить матриархат! А теперь вы все сами пришли к такому же выводу. Первым делом поставим по всей стране биде. Как в Японии, – развеселилась Полина.

– А что, в Японии тоже матриархат? – поинтересовалась Кыса.

– Нет, но Катька говорит, что по всей стране биде стоят. Даже в поездах…